Отличие псевдогаллюцинаций от истинных. Истинные галлюцинации

23.08.202427.05.2017

Псевдогаллюцинации слуха у людей здоровых и душевнобольных

Переходим теперь к специальному рассмотрению псевдогаллюцинаций слуха .

Весьма часто душевнобольные имеют определенные слуховые восприятия, слышат шумы (например, шум шагов), тоны, отрывки музыкальных пьес, слова, фразы, иногда даже длинные разговоры нескольких голосов, однако сами резко различают этого рода явления от настоящих слуховых галлюцинаций и объясняют, что здесь они слышат ухом не телесным, а духовным или внутренним. Гризингер33 справедливо говорит: «Эти внутренние голоса имеют характер расспросов или обращений как бы со стороны постороннего лица; некоторые больные называют это духовным языком, языком души». Но Гризингер совершенно не прав, уверяя, что эти внутренние голоса беззвучны и что они суть не более, как весьма живые представления. Что внутренние голоса не беззвучны, видно уже из того, что они качественно бывают различны, так что больной обыкновенно в состоянии различить, кто именно из знакомых ему лиц говорит с ним посредством «языка души». Я могу положительно утверждать, что чувственный тон внутренних голосов большей частью бывает весьма определенным, причем могут ясно обозначаться высота и тембр звуков, повышения и понижения голоса, совершенно параллельно тому, как зрительные псевдогаллюцинаторные образы имеют вполне определенные очертания и расцветку.

Настоящие галлюцинации слуха всегда представляют для больных значение действительности ; галлюцинаторные голоса всегда имеют объективный характер; здесь самым слуховым восприятием уже дается определенная локализация звука. Больной прямо чувствует, что «голоса» доходят до него из известной точки внешнего мира, находящейся от него в том или другом расстоянии, или же ему кажется, что ему говорят у самого уха или, наконец, в самом ухе. Напротив, при слуховых псевдогаллюцинациях больные по непосредственному чувству знают, что источник голосов находится во внутреннем существе их самих; отсюда и выражения: «внутренние голоса», «слышание духом», «язык души» и пр. Псевдогаллюцинаторные голоса не имеют представляемого слуховыми галлюцинациями характера объективности и действительности и потому больные никогда не смешивают их с реальными восприятиями. Слуховые псевдогаллюцинации душевнобольных, подобно зрительным, почти всегда характеризуются навязчивостью. Больные внутренне слышат не потому, что хотят этого, но потому, что принуждены слышать , при всех своих стараниях они не в состоянии отрешиться от этих внутренних речей, содержание которых весьма часто бывает для них крайне неприятно и оскорбительно.

Навязчивые слуховые псевдогаллюцинации не должны быть смешиваемы с простыми навязчивыми представлениями у душевнобольных. Последние ничуть не соединены с внутренним слышанием и суть результат болезненного расстройства чисто интеллектуальных (не чувственных) центров головно-мозговой коры. Псевдогаллюцинации же слуха суть субъективные акустические восприятия, не имеющие, однако, того характера объективности и действительности, который существенен для слуховых галлюцинаций. Местом происхождения галлюцинаций слуха может быть только специальный слуховой центр коры головного мозга.

От обыкновенных представлений слухового воспоминания и слуховой фантазии (например, музыкальные воспоминания в тонах) псевдогаллюцинации слуха отличаются большей живостью, несравненно большей чувственной определенностью (причем в сложном слуховом восприятии имеются налицо все мельчайшие подробности и отдельные части находятся между собой в таком же соотношении, как при непосредственном восприятии сложных впечатлений из внешнего мира), далее, – относительно малой зависимости от воли восприемлющего лица и тем, что они не сопровождаются, как обыкновенные представления слухового воспоминания или слуховой фантазии, чувством внутренней деятельности в восприемлющем лице. За всем тем, патологические псевдогаллюцинации слуха характеризуются еще своей навязчивостью. Хотя и встречаются иногда случаи, где больные могут по произволу придавать своим псевдогаллюцинаторным слуховым восприятиям определенное содержание, однако в большинстве случаев резко выраженные псевдогаллюцинации слуха возникают спонтанно, являются в сознании неожиданно для самого больного и нередко представляют резкое противоречие с содержанием представлений, движущихся в сознании по логическим законам. Таким образом, слуховые псевдогаллюцинации настолько же отличаются от представлений слухового воспоминания и слуховой фантазии, насколько раньше изображенные псевдогаллюцинации зрения отличаются от просто воспроизведенных зрительных представлений34 .

Из области нормальной душевной жизни можно привести следующее явление, до известной степени аналогичное слуховым псевдогаллюцинациям. С впечатлительными людьми иногда бывает так, что они, прослушав, например, оперу, живо удерживают в памяти несколько арий; затем иной раз, по истечении довольно значительного времени, один какой-нибудь из этих оперных отрывков вдруг спонтанно возникает в сознании с большой чувственной определенностью. Это не всегда бывает простым, хотя бы и невольным музыкальным воспоминанием; напротив, при этом иногда кажется, что воспроизводящийся мотив звучит где-то в глубине головы, или что он слышится ухом, но только не наружным, а каким-то внутренним; в некоторых из этих случаев внутреннее ухо может даже различить в воспроизводящемся отрывке из оркестровой партии тембр голосов отдельных инструментов. Подобные явления, вероятно, многим известные по личному опыту, уже представляют свойственный болезненным псевдогаллюцинациям характер навязчивости: мотив звучит, как говорят, «в ушах» или «в голове» с большой назойливостью, так что известное время, в течение которого он является нарушителем логически нормального хода представлений, нет возможности от него отделаться.

«Роже говорит об одном молодом человеке, который в течение нескольких дней страдал бессонницей вследствие того, что у него в голове постоянно звучала ария из оперы «Le Devin du village»; при всех своих усилиях он никак не мог отделаться от этой арии».

«Внутреннее слышание часто достигает большой отчетливости у композиторов и музыкантов-артистов. Бюше знал многих музыкантов, которые, услышав раз пьесу в оркестровом исполнении, могли целиком переложить ее для рояля. Один капельмейстер, привыкший дирижировать в симфониях и хорошо известный в музыкальных кругах Парижа, будучи расспрашиваем Бюше относительно способности внутреннего слышания , отвечал, что он при этом слышит, как бы ушами, не только аккорды и их ряды, но и отдельные оркестровые голоса, так что в состоянии различить игру разных инструментов и оценить их симфоническое значение. Взяв новую для него партитуру, например, увертюры или симфонии, при первом чтении он слышал внутренне лишь квартет; при втором и при следующих чтениях к квартету постепенно присоединялось и слышание других инструментов» (Бриер де Буамон).

У Ад. Горвица35 я нахожу следующее самонаблюдение. «Когда я был студентом, раз мне пришлось участвовать в трехдневном праздновании годовщины основания университета. Мы, младшие, пели и пили почти все три дня и три ночи. На четвертую ночь, когда я, измученный, лежал в постели, у меня, после короткой дремоты, наступило состояние, которое я с ужасом должен был принять за начало острой душевной болезни. В моем сознании, непрерывной вереницей и чрезвычайно быстро сменяясь одна другой, стали воспроизводиться сцены нашего трехдневного пиршества, причем мне явственно слышались голоса как моих товарищей, так и мой собственный, и все те песни, шутки и разговоры, которыми мы тогда занимались. Я никак не мог положить конец этому непроизвольному воспоминанию , живость которого, равно как и постоянное повторение одних и тех же сцен, были для меня крайне мучительны». По-видимому, это были не настоящие галлюцинации, а лишь псевдогаллюцинации.

Подобно гипнагогическим псевдогаллюцинациям зрения, бывают у здоровых людей и гипнагогические галлюцинации слуха, хотя далеко не так часто и не в таком обилии, как первые. В состоянии, переходном от бодрствования ко сну, т. е. перед засыпанием, но иногда (значительно, впрочем, реже) и наоборот, в самый момент просыпания субъективно слышатся отдельные тоны, отдельные бессвязные слова, короткие фразы и короткие музыкальные пассажи. Только в сравнительно редких случаях эти гипнагогические слуховые явления суть у психически здоровых людей галлюцинации; в большинстве же случаев это псевдогаллюцинации. Если псевдогаллюцинации зрения особенно часты и живы у живописцев, то псевдогаллюцинации слуха в тонах и сочетаниях последних особенно свойственны музыкантам. А. Мори совершенно верно не считает свои гипнагогические слуховые явления за психосенсориальные слуховые галлюцинации, и не менее верно замечает, что «эти внутренние голоса суть действительно голоса, они передают и тембр и манеру говорить того или другого из знакомых лиц». «Это можно назвать галлюцинациями мысли, так как слова здесь звучат во внутреннем ухе, почти так, если бы их выговаривал посторонний голос».

«Однажды вечером, в марте 1877, я услышал перед засыпанием два или три раза прозвучавшие в моем внутреннем ухе слова: «su su ti ti». Мне кажется, что эти слова получились от слов Зюзюсим и Тир, которые в течение нескольких дней много раз встречались мне в географии Палестины» (Мори). «Несколько лет тому назад я страдал ревматической болью головы. Раз я улегся в постель в 10 часов вечера. Не прошло 20-30 секунд после того, как мною начала овладевать дремота, и я явственно услыхал несколько раз повторенную, восклицательного свойства, фразу, – услыхал, однако, не с такой отчетливостью и, главным образом, не с такой объективностью, как если бы я слышал голос реального лица. Затем, задумавшись о происхождении только что послышавшейся мне фразы, я вдруг припомнил, что послышавшееся мне было точным воспроизведением голоса и манеры говорить одного лица, встреченного мною за несколько дней перед тем. Совершенно подобное же явление повторилось и на следующий день… за несколько минут перед вставанием с постели я еще находился в дремоте, которая обыкновенно овладевает мною только вечером, перед наступлением сна; внезапно своим внутренним ухом я услыхал мое имя: «Monsieur Маury, Monsieur Maury». Этот зов был услышан мною так явственно, что я тотчас же узнал в этом внутреннем голосе голос и манеру говорить одного из моих друзей, с которым я виделся накануне вечером: он произносил мое имя именно с такой же интонацией» (Мори).

«… Направляясь на остров Стаффа, я находился на пароходе, причем, лежа на палубе с закрытыми глазами, я вдруг вновь услыхал ту арию, которую действительно слышал накануне: ее играл слепец на своей волынке» (Мори).

Будучи расположен к псевдогаллюцинированию зрением, я, однако, до последнего времени не испытывал гипнагогических псевдогаллюцинаций слуха. Я всегда имел порядочную музыкальную память, но отрывки из слышанных мною музыкальных пьес прежде воспроизводились в моей голове всегда в качестве слуховых воспоминаний, но не псевдогаллюцинаций. Несколько времени тому назад я начал заниматься игрой на цитре и, очевидно, под влиянием этих упражнений теперь у меня стали возможными и гипнагогические псевдогаллюцинации слуха. 17-го февраля 1884 г., покончив вечером обычные занятия, я в течение часа развлекался бренчанием на цитре, но, улегшись затем в постель, все-таки не мог сразу заснуть. Незадолго до наступления сна я вдруг услышал своим внутренним ухом начало игранной мною, между прочим, в тот вечер, тирольской песни из «Дочери полка». Две первые, короткие фразы этой песни прозвучали со значительной тональной определенностью, причем хорошо различался и своеобразный тембр цитры; в следующем затем пассаже отдельные звуки шли один за другим с возрастающей быстротой, но с уменьшающейся интенсивностью, так что песня постепенно замерла, едва начавшись. Непосредственно вслед за этим я старался вторично вызвать это субъективное явление, усиленно воспроизводил в своем воображении тот же хорошо знакомый мотив, но явление не повторилось: получалось обыкновенное музыкальное воспоминание, т. е. ряд воспроизведенных слуховых представлений, но не псевдогаллюцинация. (Собственное наблюдение.)

Устанавливая факт существования «психических галлюцинаций», Байарже указывал именно на «внутренние голоса» душевнобольных. Однако, внимательно читая о психических галлюцинациях у Байарже, нетрудно убедиться, что он скорее дает описание простого (т. е. нечувственного) насильственного мышления, чем тех живо чувственных субъективных восприятий, которые я называю псевдогаллюцинациями слуха. Совершенно верно выражается Марсе36 , говоря, что психические галлюцинации Байарже суть скорее род интеллектуального бреда. Байарже решительно утверждает, что «психические галлюцинации не имеют никакого отношения к органам чувств», что «они совершенно независимы от сенсориальных аппаратов» и суть «восприятия чисто интеллектуальные, несмотря на то, что больные часто смешивают их со своими сенсориальными восприятиями». Хотя эти ложные восприятия, у которых Байарже отнимает всякое отношение к чувственным нервным аппаратам, «всегда относятся больными почти исключительно к чувству слуха » (из этого видно, что никаких других психических галлюцинаций, например, зрительных, Байарже не знал), «больные при этом не испытывают ничего похожего на восприятия слуховые»; «они слышат мысль без посредства звука, слышат тайный внутренний голос, не имеющий ничего общего с голосами, воспринимаемыми при посредстве уха, они ведут со своими невидимыми собеседниками интимные разговоры, в которых чувство слуха положительно не играет никакой роли ». «Больные говорят, что они одарены шестым чувством, что они могут воспринимать чужие мысли без посредства слов, что они могут иметь духовные общения со своими невидимыми собеседниками, причем понимают последних посредством интуиции». Таким образом, описание Байарже приложимо только к тому, что некоторые из моих больных называют «мысленные внушения», «мысленная индукция» и что они отличают от «внутреннего слышания», от «внутреннего слухового внушения» или от «внутренней слуховой индукции»; первое из этих явлений имеет характер действительно чисто интеллектуальный, и органы чувств, в частности, орган слуха, здесь нимало не замешаны. Напротив, во втором случае мы имеем дело с явлением резко чувственным, с особого рода весьма живыми и именно слуховыми субъективными восприятиями, местом происхождения которых могут быть только специальные слуховые области головно-мозговой коры.

Больные говорят о «мысленном внушении», жалуются на то, что им «намысливают в голову» другие лица, что «мысли вгоняются в их голову извне» в тех случаях, когда они приписывают свои навязчивые представления проделкам своих преследователей или когда считают эти субъективные явления за откровение свыше. Этого рода явления прекрасно поняты Гагеном, выражающимся по этому поводу так: «Чувство больного, что он зависит от какой-то тайной силы, влияющей на сокровенные глубины его души, здесь связано не с субъективными ощущениями, но с представлениями и мыслями; мысли больного, насколько они являются в зависимости от болезненных чувств подчиненности чуждому влиянию, получают отпечаток чего-то постороннего, чужого, навязанного извне». Но это не псевдогаллюцинации слуха, это просто ложные идеи, поводом к возникновению которых послужил факт навязчивости некоторых представлений. Наблюдательные и точно выражающиеся больные в таких случаях не будут говорить о внутреннем слышании: «Се nest pas une voix, – справедливо выразился один больной у Байарже, – cest une suggestion». Если же, не умея выразиться иначе, они прибегнут к термину «внутренний голос», то такое выражение будет иметь чисто метафорическое значение. Не надо забывать, что и здоровые люди ежедневно пользуются выражениями: «внутренний голос сказал мне», или «сердце мое решило»; кроме того, мы знаем: «голос совести», «дурные внутренние внушения, которых мы слушаемся», и т. п. аллегорические обозначения.

Один из больных Кёппе37 , именно чулочник Фишер, рассказывал, что первоначально бог имел с ним общение через постукивание и столоверчение. Впоследствии же больной стал обходиться и без этих вспомогательных средств, так как ему было довольно прислушаться к «внутреннему голосу познания». Кроме того, он слышал «тишайший глас божий, относительно которого другой сказал бы, что это просто мышление».

Один из пациентов Шюле38 прекрасно охарактеризовал навязчивость мыслей, приводящую больных к умозаключению, что их мысли фабрикуются для них другими. «Мои собственные мысли идут равномерным ходом; мысли же других входят в мою голову как бы давлением, они насильно вталкиваются в мой мозг. Я должен думать этими мыслями против своей воли и как бы я ни старался, я не в состоянии от них освободиться, потому что против такого давления нельзя ничего поделать». В этом рассказе нет и намека на внутреннее слышание.

Совсем другое дело псевдогаллюцинации слуха , где субъективное явление представляет резко сенсориальный характер. Здесь больной имеет именно слуховое субъективное восприятие: он действительно слышит своим внутренним ухом, а потому в большинстве случаев он именно так и говорит. Но так как здесь слуховые восприятия не обладают тем характером объективности и действительности, который одинаково существенен как для настоящих галлюцинаций слуха, так и для восприятий из реального мира, то иногда «для самого больного представляется неясным, слышит ли он надоедливый говор своих преследователей действительно извне, или этот же говор имеет место лишь в его голове». От этого некоторые псевдогаллюцинанты выражаются осторожно и нерешительно, как некоторые больные Мореля. Напротив, в других случаях больные уже самой формой своих заявлений дают понятие, что тут дело идет не просто о насильственных мыслях, равно как и не об обыкновенных, хотя бы и очень живых представлениях слухового воспоминания. Так, нередко они говорят, что «голоса родятся в их голове»; «une voix ma frappe a la tete» – приводилось слышать от больных Морелю; «cest un travail, qui se fait dans ma tete» – объяснял больной у Лере, а один больной у Гризингера слышал, что в его голове разговаривают между собой даже несколько голосов. Так как при псевдогаллюцинировании подлежащее лицо совсем не испытывает чувства собственной внутренней деятельности и так как при этом те или другие слова и фразы всплывают в сознании из бессознательной сферы души, совершенно неожиданно для больного и вполне независимо от его воли, то больной обыкновенно ищет причину явления не в самом себе, а в посторонних воздействиях. Один из больных Кальбаума39 , жалуясь на то, что его мысли мастерятся для него другими лицами, делал при этом такие жесты, как будто бы его мысли были вгоняемы ему через ухо или как будто бы они из его головы были, через ухо, вытягиваемы наружу. Одна пациентка Кальбаума говорила, что ей «преподносят язык» или ей «преподносят тоны и слова». Но всего чаще больные прямо жалуются на «внутренние голоса», на «духовное слышание», на «слуховые внушения». «Я слышу чужие мысли» (Лере, Байарже), «мне мысленно говорят» (Байарже). Некоторые из моих больных (Перевалов, Долинин, Сокорев) прекрасно различают «слуховое внушение» от простого «мысленного внушения» и даже дают различное объяснение для этих двух явлений.

Некто, бывший нотариус, сначала слышал своих невидимых преследователей посредством интуиции и ясно толковал, что слышать инспиративно – значит слышать мысль без посредства звука. Позже он приобрел «способность вейламбулизма», заключавшуюся в том, что стал весьма отчетливо слышать мысли тех лиц, с которыми он приводился в магнетическую связь; при этом как его мысли, так и мысли его собеседников, иногда очень отдаленных, «etaient formulees en paroles veillambuliques, avec le son de la voix villambuliquen». Отсюда видно, что этот больной различал простые навязчивые представления (la faculte dentendre par inspiration) от слуховых псевдогаллюцинаций (la fasculte dentendre le son de la voix veillambulique). Кроме того, этот больной замечателен еще во многих других отношениях. Он, по его словам, мог по своему произволу изменять свои обыкновенные мысли в мысли вейламбулические, т. е. он мог произвольно псевдогаллюцинировать слухом. Затем, другие люди, по его мнению, могли узнавать не все его мысли, а только мысли вейламбулические; таким образом, его ложная идея, что его мысли будто бы могут передаваться другим лицам, а от этих последних, обратно, ему, была результатом не галлюцинаций слуха (как это обыкновенно бывает), а слуховых псевдогаллюцинаций.

«Я слышу, – рассказывал один больной, – как по моему адресу мысленно высказываются разные упреки: будто бы я повинен в таком-то и таком-то грехе, и мне необходимо наложить на себя пост и покаяние, а так как я этого не делаю, то мои друзья должны отречься от меня. Я слышу, как не перестают мне мысленно повторять следующие слова: «Бди над собой, если ты хочешь избегнуть вечной погибели!»… в карете, на дороге между Верденом и Парижем, всю ночь мне кажется, будто мне говорят : «Тебе немного времени остается жить, если тебя не убьют дорогой, то ты не избежишь смерти по прибытии в Париж» и т. п. По моем приезде в Париж некоторое время мне кажется, будто двое духов спорят между собой из-за обладания моей душой. Один из них возводит в величайшие прегрешения все мелкие ошибки моей молодости; другой же поддерживает и утешает меня; с одной стороны, я слышу лишь упреки и угрозы, с другой – только ободрения… Несмотря на то, что со мной говорят лишь мысленно, я слышу чрезвычайно явственно. Эти идеальные голоса указывают мне: «Прежде чем ты оставишь тот дом, где ты теперь находишься (больница для умалишенных), ты, подобно Орфею, введешь там цивилизацию…» Впоследствии я стал слышать мыслью лишь голоса, изрекавшие угрозы и скабрезности…». Значительную часть своей болезни этот больной страдал исключительно псевдогаллюцинациями слуха и навязчивыми представлениями. Впоследствии присоединились и слуховые галлюцинации.

Один из больных Кёппе, именно старик чулочник Фишер, различал в своих субъективных слуховых восприятиях: а) «громчайший глас божий», который «должен проникать в голову не иначе, как через ухо», и вообще «громчайший звук» (например, ободряющая фраза, отрывок песни), который всегда слышался больному так, как будто достигал до его уха из внешнего мира (галлюцинации слуха); b) «тишайший глас божий, относительно которого другой сказал бы, что это просто мышление» (навязчивые мысли); с) кроме того, еще две разновидности божьего гласа, причем в одной из них, самой частой, «голос слышался так ясно и отчетливо, что можно было разобрать решительно каждый слог». Для двух последних разновидностей гласа божья больной, по его словам, вовсе не нуждался во внешнем органе слуха: «Если бы я был глух, как дубина, я бы и тогда слышал это», – говаривал больной.

В своих субъективных слуховых восприятиях мой больной Перевалов различал следующее: 1) «прямое говоренье» (галлюцинации слуха), которое бывает двоякого рода: а) очень громкое, причем, однако, не всегда легко разобрать слова (здесь обыкновенно сливающиеся между собой); при этом выкрикиваются «токистами» отдельные, большей частью короткие, фразы и ругательные слова; б) «тихая речь» с шипящим тембром, похожая на напряженно-усиленный шепот, в котором резко различаются голоса различных лиц; больной полагает, что при этом способе воздействия (как при а, так и при б) звуки и слова естественным образом производятся голосовыми аппаратами «токистов» и передаются его уху, как и всякий другой объективный звук (например, через отверстия в полу и стенах, через нарочно устроенные говорные трубы); 2) «говоренье посредством тока», причем этот ток, будучи направлен на его голову, заставляет его слышать, по воле токистов, те или другие слова и фразы; здесь слуховое восприятие лишено характера объективности, не локализируется во внешнее пространство и бывает всегда одного и того же свойства, так что различий в тембре здесь для больного не представляется; 3) насильственное мышление без всякого внутреннего слышания; при этом «токисты» устраивают ему искусственные мысли, переводя мысли из своей в его голову (больной убежден, что невидимые преследователи постоянно держат и его и вместе с ним самих себя, чередуясь между собой, под влиянием электричества, в силу чего устанавливается своего рода rapport, дозволяющий передачу мыслей из одной головы в другую).

Долинин во время своей первой душевной болезни имел постоянные галлюцинации слуха, причем слова, фразы, диалоги, целые стихотворные куплеты доносились до его уха из определенных точек внешнего пространства, слышались, например, из стен, из соседних помещений, из уст людей, находившихся с ним в одной комнате. Больной, под влиянием слуховых галлюцинаций, пришел к убеждению, что он находится в руках целого корпуса тайных мучителей, которые окружают его (в заведении для умалишенных) под видом больных, прислуги и врачей. Каждое из этих лиц, приведя себя в магнетический rapport с ним (больной был знаком со старой французской литературой животного магнетизма), с одной стороны, непосредственно узнавало все его мысли, чувства и ощущения, до самых мельчайших внутренних движений, с другой стороны, могло передавать в его мозг из своего какую угодно мысль или какое угодно ощущение. Больной различал два рода таковых передач или «внутренних внушений», основанных на двух способах «психической индукции»: а) «мысленное внушение» – лицо, находящееся в данную минуту в магнетической связи с ним, искусственно фиксировало в своем мозгу ту или другую мучительную для него, Долинина, мысль, чем и причиняло ему «так называемое психиатрами навязчивое представление»; Ь) «слуховое внушение» – лицо, в настоящую минуту с ним, Долининым, магнетически связанное, усиленно слушало какой-нибудь искусственно производимый реальный звук или шум, например, действительную речь другого лица, находящегося в той же комнате, или даже свою собственную речь (громко говоря или крича и своим же слухом воспринимая говоримое) и этим путем переводило в его, Долинина, мозг свои слуховые восприятия. При этом явлении искусственно вызванного внутреннего слышания Долинин различал тот или другой тембр, ту или другую манеру говорить (невидимые мучители нередко старались подделываться под голоса знакомых Долинину лиц).

Во время своей второй, непродолжительной болезни Долинин тоже имел массу псевдогаллюцинаций слуха и притом как в словесной форме, так и в форме слышания разных звуков и шумов (шум шагов марширующих войск, выстрелы и пр.) или в форме музыкальных псевдогаллюцинаций (барабанный бой, военная музыка).

Галлюцинации - чувственно яркие представления, доведенные патологическим процессом до степени ощущения, восприятия, возникающие без реального объекта, «мнимые восприятия». Галлюцинации разделяются прежде всего на истинные и ложные (последние описаны В.Х. Кандинским в 1890 г.). Для обоих видов галлюцинаций характерно, что они появляются и исчезают помимо воли больного и что проверка (как при некоторых иллюзиях) невозможна.

Истинные галлюцинации отличаются следующими свойствами:

образы четкие, ясные, большей частью имеется субъективная и соци-IIмьная уверенность в действительном существовании этих образов;
проекция галлюцинаторных образов всегда вовне в реальное пространство;
течение острое, непродолжительное, в вечерне-ночное время.

Свойства ложных галлюцинаций (псевдогаллюцинаций):

субъективное переживание нереальности галлюцинаторных образов («псевдообразы», «сделанные, подстроенные, не настоящие», «мысль овеществилась, слышу ее», «представление ожило, стало осязаемым»);
уверенность в необычном восприятии несуществующим анализатором;
проекция образов внутрь тела (не всегда);
течение хроническое, затяжное, суточные колебания отсутствуют.

Как истинные, так и ложные галлюцинации разделяются по органам чувств . При слуховых галлюцинациях человек может слышать более или менее разборчивые слова (вербальные галлюцинации), значение которых то угрожающее и устрашающее, то характера насмешки, приказаний (императивные галлюцинации) или советов, иногда противоречивых (антагонистические галлюцинации).

Зрительные галлюцинации бывают четкие и аделоморфные (расплывчатые), макро- и микропсические (лилипутные), перемещающиеся и неподвижные, немые и говорящие. Галлюцинаторные образы различаются по проекции: располагаются вне поля зрения (экстракампинные галлюцинации); некоторые больные видят самих себя (аутоскопические галлюцинации), другие не видят реальных предметов (отрицательные галлюцинации).

Особый вид галлюцинаций - висцеральные (гемианоптические); ощущение присутствия инородного предмета или животного в определенном месте тела («в желудке сидит лягушка, чувствую, как она шевелится и прыгает»).

Почти все виды галлюцинаций могут быть по условиям возникновения гипногогическими (при засыпании в темноте или на темном фоне) или гипнопомпическими (при пробуждении), в виде навязчиво повторяющихся или стереотипных образов. Встречаются внушенные (например, постгипнотическиея и психогенные галлюцинации, которые возникают через некоторое время noсле психической травмы и отражают ее содержание.

Галлюцинации встречаются в структуре всех позитивных патопсихологических синдромов (психотических форм).

Спасибо

Сайт предоставляет справочную информацию исключительно для ознакомления. Диагностику и лечение заболеваний нужно проходить под наблюдением специалиста. У всех препаратов имеются противопоказания. Консультация специалиста обязательна!

Галлюцинации представляют собой патологические симптомы, возникающие при расстройствах психической деятельности, при которых человек ощущает (видит, слышит и т. д.) то, чего на самом деле не существует в окружающем его пространстве. Галлюцинации – это явное патологическое проявление психического расстройства , поскольку в норме при неизмененной психике они отсутствуют у людей всех возрастов обоего пола.

Данный патологический симптом относится к расстройствам восприятия окружающей действительности. В зависимости от того, в каком анализаторе возникает расстройство восприятия окружающей действительности, галлюцинации подразделяют на слуховые, зрительные, обонятельные, тактильные, вкусовые, висцеральные, речевые и двигательные.

Галлюцинации любого характера могут быть вызваны психическими заболеваниями, а также повреждениями мозга (черепно-мозговая травма , менингиты , энцефалиты и т. д.) или тяжелыми патологиями внутренних органов. Галлюцинации при тяжелых соматических заболеваниях (внутренних органов) или повреждениях мозга не являются признаком психического нездоровья человека. То есть у человека, страдающего, например, сердечной недостаточностью или перенесшего черепно-мозговую травму, могут появиться галлюцинации, но при этом он совершенно здоров психически, а нарушение восприятия окружающей действительности произошло из-за тяжелой болезни.

Кроме того, галлюцинации могут появляться и у совершенно здоровых людей под воздействием веществ, влияющих на работу ЦНС, таких, как алкоголь, наркотики , психотропные лекарственные препараты, токсические субстанции и т. д.

Краткая характеристика и суть симптома

Понимание сущности и научное определение галлюцинаций было произведено в ходе исследования данной проблемы в рамках общего развития психиатрии. Так, перевод латинского слова "allucinacio" означает "несбыточные мечты", "пустую болтовню" или "бессмыслицу", что довольно далеко от современного смысла термина "галлюцинации". А современный смысл термин "галлюцинации" приобрел только в XVII веке в работе швейцарского врача Платера. Но вот окончательная формулировка понятия "галлюцинации", которая актуальна и в наши дни, была дана только в XIX веке Жаном Эскиролем.

Так, Эскироль дал следующее определению галлюцинациям: "человек глубоко убежден в наличии у него в текущий момент некоего чувственного восприятия, а какие-либо предметы в пределах досягаемости отсутствуют". Данное определение актуально по сей день, поскольку отражает основную суть данного психиатрического симптома – нарушение сферы восприятия окружающей действительности, при котором человек ощущает отсутствующие в реальности объекты и при этом совершенно убежден в своей правоте.

Говоря коротко, галлюцинации – это восприятие чего-либо, на самом деле отсутствующего на данный момент. То есть, когда человек чувствует запахи, которых в реальности нет, слышит звуки, которых также нет на самом деле, видит отсутствующие в окружающем пространстве объекты и т. д., то это и есть галлюцинации.

При этом миражи не относятся к галлюцинациям, поскольку данное явление – это не следствие нарушения психической деятельности, а природный феномен, в основе развития которого лежат законы физики.

Галлюцинации необходимо отличать от псевдогаллюцинаций и иллюзий, которые также относятся к нарушениям сферы восприятия окружающего мира, возникающим при тяжелых психических расстройствах.

Так, главным отличием галлюцинаций от псевдогаллюцинаций является их выраженная направленность вовне и связь с реально существующими в окружающем пространстве предметами. Например, галлюцинацией является то, что человек видит пятно, сидящее на реально существующем стуле, или слышит звуки из-за реальной существующей двери, или чувствует запах, выходящий из имеющейся в реальности вентиляции и т. д. А псевдогаллюцинации, напротив, направлены вовнутрь, то есть, на восприятие различных несуществующих объектов внутри тела человека. Это означает, что при псевдогаллюцинациях человек ощущает несуществующие объекты в своем теле, например, голоса в голове, тараканов в мозгу, луч радиации в печени , запах крови в сосудах и т. д. Псевдогаллюцинации очень навязчивы, часто обладают угрожающим, императивным или обвиняющим характером и мало зависят от мыслей самого человека.

Иллюзии, в отличие от галлюцинаций, представляют собой искаженное восприятие реально существующих объектов и предметов. Иллюзии характерны для всех людей любого возраста и пола, и обусловлены они особенностями работы органов чувств и законами физики. Примером типичной иллюзии является висящее пальто, которое в условиях плохой освещенности кажется фигурой притаившегося человека. Также к иллюзии относится отчетливое слышание голоса знакомого человека в шелесте листвы и т. д.

То есть, подводя итог, можно коротко сказать, что:

Галлюцинация – это "видение" несуществующего объекта на реально существующем в окружающем пространстве объекте.
Псевдогаллюцинация – это "видение" несуществующего объекта внутри собственного тела.
Иллюзия – это "видение" реально существующих объектов искаженными, с отсутствующими у них на самом деле характеристиками (пальто воспринимается, как притаившийся человек, стул видится виселицей и т. д.).

Грань между всеми эти психиатрическими терминами довольно тонкая, но весьма существенная с точки зрения механизмов их развития и степени нарушений психической сферы, которым соответствует каждый вариант расстройства восприятия окружающего мира.

Какие бывают галлюцинации?

В настоящее время существует несколько классификаций галлюцинаций, которые подразделяют их на виды в зависимости от различных характеристик симптома. Рассмотрим наиболее важные для понимания характеристик галлюцинаций классификации.

Итак, в зависимости от характера и задействованного анализатора, галлюцинации подразделяются на 4 следующих вида:

1. Ассоциированные галлюцинации. Для них характерно появление образов с некоей логической последовательностью, например, пятно на стуле предсказывает появление мух из водопроводного крана, если человек попытается открыть воду.
2. Императивные галлюцинации. Для них характерно появление приказного тона, исходящего от каких-либо окружающих предметов. Обычно такой приказной тон повелевает человеку совершать какие-то действия.
3. Рефлекторные галлюцинации. Для них характерно появление галлюцинации в другом анализаторе в ответ на воздействие реального раздражителя на какой-либо анализатор (слуховой, зрительный и т. д.). Например, включение света (раздражитель для зрительного анализатора) вызывает слуховую галлюцинацию в виде голосов, приказов, шума установки по наведению лазерных лучей и т. д.
4. Экстракампинные галлюцинации. Для них характерно выхождение за пределы поля данного анализатора. Например, человек видит зрительные образы, являющиеся галлюцинациями, за стенкой и т. д.

Кроме того, имеется исторически сложившаяся и наиболее часто используемая классификация галлюцинаций по органам чувств, в сфере деятельности которых они возникают. Так, согласно имеющимся у человека анализаторам чувств, галлюцинации подразделяются на следующие виды:

Кроме того, галлюцинации подразделяются на следующие виды в зависимости от их сложности:

Истинные галлюцинации - видео

Псевдогаллюцинации - видео

Галлюцинации – причины

Причинами галлюцинаций могут быть следующие состояния и заболевания:

1. Психические заболевания:

Галлюциноз (алкогольный, тюремный и т. д.);
Галлюцинаторно-бредовые синдромы (паранойяльный, парафренный, параноидный, Кандинского-Клерамбо).

2. Соматические заболевания:

Опухоли и травмы головного мозга;
Инфекционные заболевания, поражающие головной мозг (менингит, энцефалит, височный артериит и т. д.);
Заболевания, протекающие с выраженной лихорадкой (например, сыпной и брюшной тиф , малярия , пневмония и т. д.);
Сифилис мозга;
Церебральный атеросклероз (атеросклероз сосудов головного мозга);
Сердечно-сосудистые заболевания в стадии декомпенсации (декомпенсированная сердечная недостаточность, декомпенсированные пороки сердца и т. д.);
Ревматические заболевания сердца и суставов;
Опухоли, локализованные в головном мозгу;
Метастазы опухолей в мозг;
Отравления различными веществами (например, тетраэтилсвинцом – компонентом этилированного бензина).

3. Употребление веществ, воздействующих на центральную нервную систему:

Алкоголь (особенно выражены галлюцинации при алкогольном психозе, называемом "белой горячкой");
Наркотики (все производные опия, мескалин, крэк, ЛСД, РСР, псилобицин, кокаин, метамфетамин);
Лекарственные препараты (Атропин , средства для лечения болезни Паркинсона , противосудорожные препараты, антибиотики и противовирусные препараты , сульфаниламиды, противотуберкулезные препараты, антидепрессанты , гистаминоблокаторы , антигипертензивные , психостимуляторы, транквилизаторы);
Растения, содержащие токсические вещества, действующие на ЦНС (белладонна, дурман, бледная поганка, мухоморы и т. д.).

4. Стресс .

5. Хроническое длительное недосыпание.

Галлюцинации: причины, виды и природа симптома, описание случаев галлюцинаций, связь с шизофренией, психозом, бредом и депрессией, сходство со сновидением - видео

Лечение

Лечение галлюцинаций основывается на устранении причинного фактора, спровоцировавшего их появление. Кроме того, помимо терапии, направленной на устранение причинного фактора, проводится медикаментозное купирование галлюцинаций психотропными препаратами. Наиболее эффективны для купирования галлюцинаций антипсихотики (например, Оланзапин, Амисульприд, Рисперидон, Кветиапин, Мажептил, Триседил, Галоперидол , Трифтазин, Аминазин и др.). Выбор конкретного лекарственного препарата для купирования галлюцинаций осуществляется врачом в каждом случае индивидуально, исходя из особенностей пациента, сочетания галлюцинаций с другими симптомами психического расстройства, ранее используемой терапии и т. д.

Как вызвать галлюцинации?

Чтобы вызвать галлюцинации, достаточно употребить в пищу галлюциногенные грибы (бледная поганка, мухоморы) или растения (белладонна, дурман). Также можно принимать наркотики, алкоголь в больших количествах или лекарственные препараты, обладающие галлюциногенным эффектом, в больших дозировках. Все это вызовет галлюцинации. Но одновременно с появлением галлюцинаций произойдет отравление организма, что может потребовать срочной медицинской помощи вплоть до реанимации . При тяжелом отравлении вполне вероятен и смертельный исход.

Наиболее безопасным способом вызова галлюцинаций является насильственное лишение сна. В этом случае человек столкнется только с последствиями недосыпа, у появятся галлюцинации, но зато будет отсутствовать отравление организма токсическими веществами.

Смысловые галлюцинации

Смысловые галлюцинации - это название популярного музыкального коллектива. В медицинской терминологии такого понятия не существует.

Перед применением необходимо проконсультироваться со специалистом.

Псевдогаллюцина́ция (син.: ложные галлюцинации; др.-греч. ψεῦδος - ложь, лат. hallutinatio - видение) - восприятие не существующих реально предметов и явлений, причём в отличие от истинных галлюцинаций объект восприятия находится в субъективном психическом пространстве, то есть воспринимаемые при псевдогаллюцинациях объекты не проецируются вовне, не отождествляются с реальными объектами, т. е. не имеет характера объективной реальности. Несмотря на это, критика больного к псевдогаллюцинациям отсутствует, они не воспринимаются им как нечто болезненное, сомнение в их действительном существовании отсутствует. Учение о псевдогаллюцинациях было разработано русским психиатром В. Х. Кандинским. По своему происхождению псевдогаллюцинации являются патологической формой представлений, т. е. такими представлениями, которые не зависят от воли человека.

Характер восприятия

Сам характер восприятия псевдогаллюцинаций отличается от обычного - они воспринимаются не обычными органами чувств, а «духовным», «внутренним» зрением или слухом (больные «слышат» голоса, звучащие у них в голове, воспринимают звучание мыслей, «видят» внутренним зрением, воспринимают запахи, исходящие из крови, головного мозга и т. п.). При этом они находятся вне черного поля зрения закрытых глаз. В отличие от обычного фантазирования псевдогаллюцинации непроизвольны, возникают под каким-либо внешним влиянием, то есть обладают качеством чуждости сознанию больного, носят характер сделанности. Такое отчуждение собственного психического акта роднит псевдогаллюцинации с прочими проявлениями синдрома психического автоматизма, составной частью которого псевдогаллюцинации и являются. Говоря об отсутствии внешней проекции псевдогаллюцинаций, имеется в виду именно нахождение воспринимаемого объекта не в объективном, а в субъективном психическом пространстве: например, если больной «видит» луч света, идущий от земли до середины бесконечности, это не истинная, а псевдогаллюцинация, так как бесконечность и середина бесконечности не могут быть увидены обычным зрением, то есть это понятия, относящиеся к субъективному психическому пространству.

Классификации

Псевдогаллюцинации по соответствующим анализаторам подразделяются на зрительные , слуховые , обонятельные , вкусовые , висцеральные , тактильные , двигательные (их частный случай - речедвигательные ). При двигательных псевдогаллюцинациях больные ощущают, что ходят, совершают различные действия, сами не желая того, под воздействием какой-либо посторонней силы; при речедвигательных псевдогаллюцинациях больных ощущают, что язык, губы, мышцы гортани сокращаются помимо их воли, помимо своей воли больные произносят слова, целые речи. Моторные и речедвигательные псевдогаллюцинации переживаются больными наиболее тягостно и мучительно; при этих видах псевдогаллюцинаций наиболее ярко проявляется момент отчуждения собственной психической деятельности.

Объект восприятия находится в субъективном психическом пространстве, то есть воспринимаемые при псевдогаллюцинациях объекты не проецируются вовне, не отождествляются с реальными объектами.

Сам характер восприятия псевдогаллюцинаций отличается от обычного — они воспринимаются не обычными органами чувств, а «духовным», «внутренним» зрением или слухом (больные «слышат» голоса, звучащие у них в голове, воспринимают звучание мыслей, «видят» внутренним зрением, воспринимают запахи, исходящие из крови, головного мозга и т. п.).
В отличие от обычного фантазирования псевдогаллюцинации непроизвольны, возникают под каким-либо внешним влиянием, то есть обладают качеством чуждости сознанию больного. Такое отчуждение собственного психического акта роднит псевдогаллюцинации с прочими проявлениями , составной частью которого псевдогаллюцинации и являются.
Говоря об отсутствии внешней проекции псевдогаллюцинаций, имеется в виду именно нахождение воспринимаемого объекта не в объективном, а в субъективном психическом пространстве: например, если больной «видит» луч света, идущий от земли до середины бесконечности, это не истинная, а псевдогаллюцинация, так как бесконечность и середина бесконечности не могут быть увидены обычным зрением, то есть это понятия, относящиеся к субъективному психическому пространству.

Псевдогаллюцинации по соответствующим анализаторам подразделяются на зрительные , , , , висцеральные , , двигательные (их частный случай — речедвигательные ).
При двигательных псевдогаллюцинациях больные ощущают, что ходят, совершают различные действия, сами не желая того, под воздействием какой-либо посторонней силы;
при речедвигательных псевдогаллюцинациях больных ощущают, что язык, губы, мышцы гортани сокращаются помимо их воли, помимо своей воли больные произносят слова, целые речи.
Моторные и речедвигательные псевдогаллюцинации переживаются больными наиболее тягостно и мучительно; при этих видах псевдогаллюцинаций наиболее ярко проявляется момент отчуждения собственной психической деятельности.

Истинные галлюцинации всегда проецируются вовне, связаны с реальной, конкретно существующей обстановкой (“голос” звучит из-за реальной стены; “черт”, помахивая хвостиком, садится на реальный стул, оплетая хвостом его ножки и т. д.), чаще всего не вызывают у больных никаких сомнений в их действительном существовании, так же ярки и естественны для галлюцинирующего, как и реальные вещи. Истинные галлюцинации иногда воспринимаются больными даже более ярко и отчетливо, чем действительно существующие предметы и явления.

Псевдогаллюцинации чаще, чем истинные, характеризуются следующими отличительными особенностями:

А) чаще всего проецируются внутри тела больного, главным образом в его голове (“голос” звучит внутри головы, внутри головы больной видит визитную карточку с написанными на ней неприличными словами и т. д.);
Псевдогаллюцинации, впервые описанные В. Кандинским, напоминают представления, но отличаются от них, как подчеркивал еще сам В. Кандинский, следующими особенностями:

1) независимостью от воли человека;
2) навязчивостью, насильственностью;
3) законченностью, оформленностью псевдогаллюцинаторных образов.
б) если даже псевдогаллюцинаторные расстройства проецируются и вне собственного тела (что бывает гораздо реже), то они лишены характера объективной реальности, свойственной истинным галлюцинациям, совершенно не связаны с реальной обстановкой. Более того, в момент галлюцинирования эта обстановка как бы куда-то исчезает, больной в это время воспринимает только свой галлюцинаторный образ;
в) появление псевдогаллюцинаций, не вызывая у больного каких-либо сомнений в их реальности, всегда сопровождается чувством сделанности , подстроенное, наведенности этих голосов или видений. Псевдогаллюцинации являются, в частности, составной частью синдрома Кандинского—Клерамбо , в который входит также бред воздействия, поэтому больные и убеждены, что “видение” им “сделали с помощью особых аппаратов”, “голоса наводят прямо в голову транзисторами”.

Слуховые галлюцинации чаще всего выражаются в патологическом восприятии больным каких-то слов, речей, разговоров (фонемы), а также отдельных звуков или шумов (акоазмы ). Словесные (вербальные) галлюцинации могут быть самыми разнообразными по содержанию: от так называемых окликов (больной “слышит” голос, называющий его имя или фамилию) до целых фраз или даже длинных речей, произносимых одним или несколькими голосами.
Наиболее опасны для состояния больных императивные галлюцинации, содержание которых носит повелительный характер, например больной слышит приказание молчать, ударить или убить кого-то, нанести себе повреждение. Ввиду того что подобные “приказы” являются следствием патологии психической деятельности галлюцинирующего человека, больные с такого рода болезненными переживаниями могут быть очень опасны как для себя, так и для окружающих, а потому нуждаются в особом надзоре и уходе.
Галлюцинации угрожающие также очень неприятны для больного, так как он слышит угрозы в свой адрес, реже — в адрес близких ему людей: его “хотят зарезать”, “повесить”, “выбросить с балкона” и т. д.
К слуховым галлюцинациям относятся также комментирующие, когда больной “слышит речи” обо всем, о чем бы он ни подумал или что бы ни сделал.

Больной 46 лет, скорняк по профессии, много лет злоупотребляющий алкоголем, стал жаловаться на “голоса”, которые ему “проходу не дают”: “вот сейчас сшивает шкурки, но плохо, руки дрожат”, “решил отдохнуть”, “пошел за водкой”, “какую хорошую шкурку украл” и т. д.
Антагонистические (контрастирующие) галлюцинации выражаются в том, что больной слышит две группы “голосов” или два “голоса” (иногда один справа, а другой слева) с противоречивым смыслом (“Давайте сейчас с ними расправимся”. — “Нет, подождем, он не такой уж плохой”; “Нечего ждать, давай топор”. — “Не трогай, он свой в доску”).
Зрительные галлюцинации могут быть либо элементарными (в виде зигзагов, искр, дыма, пламени — так называемые фотопсии ), либо предметными, когда больной очень часто видит не существующих в действительности зверей или людей (в том числе и тех, кого он знает или знал), животных, насекомых, птиц (зоопсии ), предметы или иногда части тела человека и т. д. Подчас это могут быть целые сцены, панорамы, например поле боя, ад со множеством бегающих, кривляющихся, дерущихся чертей (панорамические , киноподобные ). “Видения” могут быть обычных размеров, в виде очень мелких людей, животных, предметов и т. д. (лилипутские галлюцинации) или в виде очень больших, даже гигантских (макроскопические, гулливерские галлюцинации). В некоторых случаях больной может видеть себя, свой собственный образ (галлюцинации двойника, или аутоскопические ).

Иногда больной что-то “видит” позади себя, вне поля зрения (экстракампинные галлюцинации).
Обонятельные галлюцинации чаще всего представляют собой мнимое восприятие неприятных запахов (больной ощущает запах гниющего мяса, гари, тления, яда, пищи), реже — совсем незнакомый запах, еще реже — запах чего-то приятного. Нередко больные с обонятельными галлюцинациями отказываются от еды, так как уверены, что “в пищу им подсыпают ядовитые вещества” или “кормят гнилым человеческим мясом”.

Тактильные галлюцинации выражаются в ощущении прикосновения к телу, жжения или холода (термические галлюцинации), в ощущении хватания (гаптические галлюцинации), появления на теле какой-то жидкости (гигрические галлюцинации), ползания по телу насекомых. Больному может казаться, будто его кусают, щекочут, царапают.
Висцеральные галлюцинации — ощущение присутствия в собственном теле каких-то предметов, животных, червей (“в животе лягушка сидит”, “в мочевом пузыре головастики расплодились”, “в сердце клин вбит”).
Гипнагогические галлюцинации — зрительные обманы восприятия, появляющиеся обычно вечером перед засыпанием, при закрытых глазах (их название происходит от греч. hypnos — сон), что делает их более родственными псевдогаллюцинациям, чем истинным галлюцинациям (нет связи с реальной обстановкой). Эти галлюцинации могут быть единичными, множественными, сценоподобными , иногда калейдоскопическими (“у меня в глазах какой-то калейдоскоп”, “у меня теперь собственный телевизор”). Больной видит какие-то рожи, гримасничающие, показывающие ему язык, подмигивающие, чудовищ, причудливые растения. Значительно реже такое галлюцинирование может возникать во время другого переходного состояния — при пробуждении. Подобные галлюцинации, также возникающие при закрытых глазах, носят название гипнопомпических .
Оба этих вида галлюцинаций нередко бывают одними из первых предвестников белой горячки или какого-то другого интоксикационного психоза.

Функциональные галлюцинации — те, что возникают на фоне реального раздражителя, действующего на органы чувств, и только в течение его действия. Классический пример, описанный В. А. Гиляровским: больная, как только из крана начинает литься вода, слышала слова: “Иди домой, Наденька”. При закручивании крана исчезали и слуховые галлюцинации. Так же могут возникать зрительные, тактильные и другие галлюцинации. От истинных галлюцинаций функциональные отличаются наличием реального раздражителя, хотя и имеют совершенно иное содержание, а от иллюзий — тем, что воспринимаются параллельно с реальным раздражителем (он не трансформируется в какие-то “голоса”, “видения” и т.д.).
Внушенные и вызванные галлюцинации. Галлюцинаторные обманы чувств можно внушить во время сеанса гипноза, когда человек будет чувствовать, например, запах розы, сбрасывать с себя “обвивающую” его веревку. При известной готовности к галлюцинированию возможно появление галлюцинаций и тогда, когда спонтанно эти обманы чувств уже не появляются (например, если человек только что перенес делирий, особенно алкогольный). Симптом Липмана — вызывание зрительных галлюцинаций легким нажатием на глазные яблоки больного, иногда к надавливанию следует добавить и соответствующее внушение. Симптом чистого листа (симптом Рейхардта ) заключается в том, что больному предлагается очень внимательно рассматривать чистый лист белой бумаги и рассказывать, что он там видит. При симптоме Ашаффенбурга больному предлагают поговорить по выключенному телефону; таким образом проверяется готовность к возникновению слуховых галлюцинаций. Изредка внушенные галлюцинации (как правило, зрительные) могут иметь и индуцированный характер: здоровый, но внушаемый, с истерическими чертами характера человек может вслед за больным “увидеть” черта, ангелов, какие-то летающие предметы и т. д. Еще реже индуцированные галлюцинации могут возникнуть у нескольких людей, но обычно на очень короткое время и без той четкости, образности, яркости, как это бывает у больных.

Галлюцинации — симптом болезненного расстройства (хотя иногда и кратковременного, например, под действием психотомиметических средств). Но иногда, как уже отмечалось, довольно редко, они могут возникать и у здоровых (внушенные в гипнозе, индуцированные) или при патологии органов зрения (катаракта, отслойка сетчатки и т.д.) и слуха.
Галлюцинации при этом чаще элементарные (вспышки света, зигзаги, разноцветные пятна, шум листвы, падающей воды и т.д.), но могут быть и в виде ярких, образных слуховых или зрительных обманов восприятии.