Преподобный (в миру Александр Гренков) родился 21 или 23 ноября 1812 года. Он учился в Тамбовской семинарии и преподавал в Липецком духовном училище. В 1842 году принял монашество. В 1860 году стал главным духовником Оптинской пустыни . Внешняя жизнь старца в скиту протекала следующим образом. День его начинался часа в четыре - пять утра. В это время он звал к себе келейников, и читалось утреннее правило. Оно продолжалось более двух часов, после чего келейники уходили, а старец, оставшись один, предавался молитве и готовился к своему великому дневному служению.
С девяти часов начинался прием: сперва монашествующих, затем мирян. Прием длился до обеда. Часа в два ему приносили скудную еду, после которой он час-полтора оставался один. Затем читалась вечерня, и до ночи возобновлялся прием. Часов в 11 совершалось длинное вечернее правило, и не раньше полуночи старец оставался, наконец, один. Для русской культуры большое значение имели тесные отношения Преподобного Амвросия с писателями и философами – Федором Достоевским, Константином Леонтьевым, Львом Толстым и Василием Розановым. Скончался преподобный Амвросий 23 октября 1891 года и был похоронен в Оптиной пустыни. В 1988 году на Поместном Соборе Русской Православной Церкви преподобный Амвросий был причислен к лику святых угодников Божиих. Обретенные его честные мощи почивают во Введенском соборе Оптиной пустыни.
Вспомним самые мудрые наставления Преподобного:
Грехи как грецкие орехи – скорлупу расколешь, а зерно выковырить трудно.
Три степени для спасения, как сказано у св.Иоанна Златоуста: а) не грешить, б) согрешивши, каяться, в) кто плохо кается, тому терпеть находящие скорби.
Везде война, везде борьба; и получают успокоение только подвизающие душевно, руководясь законом Божиим.
Смиряйся, и все дела твои пойдут. Смирение состоит в том, чтобы уступать другим и считать себя хуже всех. Это гораздо покойнее будет.
Где просто, там ангелов со сто, а где мудрено, там ни одного. Где нет простоты, там одна пустота.
Отчего человек бывает плох? Оттого, что забывает, что над ним Бог.
Тщеславие не дает покоя, подстрекая к ревности и зависти, которые мятут человека, возбуждая в душе бурю помыслов.
Кто уступает, тот больше приобретает.
Благое говорить – серебро рассыпать, а благоразумное молчание – золото.
Уныние значит та же лень, только хуже. От уныния и телом слабеешь, и духом. Не хочется ни работать, ни молится, в церковь ходишь с небрежением; и весь человек ослабевает.
Апостол Петр отдал сети и получил Царствие Небесное; вдовица отдала две лепты; у кого миллионы, пусть отдаст их; а у кого ничего нет, пусть отдаст произволение.
Не надо верить приметам, и не будут исполняться.
Страх Божий есть начало очищения совести.
Когда ложишься спать, кровать и келью крестить с молитвой «да воскреснет Бог».
Ничего не желай во сне видеть, а то с рожками увидишь. Дурные сны бывают от трех вещей: от осуждения, от тщеславия и от объедания.
В середине октября несколько сотрудников редакции отправились в паломническую поездку в Наровчатский Троице-Сканов женский монастырь Сердобской и Спасской епархии Пензенской Митрополии. Место святое, намоленное. И у чудотворной Трубчевской иконы Божией Матери давно хотелось помолиться. С Троице-Скановым монастырем редакцию «Благовеста» связывает давняя дружба. Еще приснопоминаемая игумения Евстолия (Фролова, † 7 января 2010 г.) каждый раз поздравляла редакцию с Рождеством Христовым и Пасхой, радушно принимала сотрудников газеты. Добрые отношения сложились после ее кончины и с новой настоятельницей, игуменией Тавифой (Бакулиной). И новая поездка в Сканово оставила незабываемые, благодатные впечатления.
Приехали с запозданием: вечерняя служба уже началась. Оставив мирские попечения - еще успеем, устроимся на ночлег, - прошли и мы в высокий храм за монастырскими воротами. И уже после службы подошли к игумении Тавифе. Она благословила погостить в монастыре и добавила:
К сожалению, дать интервью не смогу - уезжаю, но пришлю вам собеседницу…
В монастырской тишине
В Успенском храме Троице-Сканова женского монастыря - тишина. Та особенная монастырская тишина, которую не нарушают негромкие просьбы у иконной лавки: «Мне иконочку и свечи… Запишите на Неусыпаемую Псалтирь… ». В молчании склонилась перед чудотворной Трубчевской иконой - и не может отойти - пожилая женщина. Безмолвны поклоны инокинь и монахинь в черных одеждах. И негромкий голос читающей часы на клиросе легко входит в эту молитвенную тишину.
В тишине сердца отхожу от принявшего Исповедь батюшки. Встаю рядом с иконой Николая Чудотворца. И тихо, без слов, благодарю Святителя за легкую дорогу, дарованную нам вчера…
И вот уже скоро закончится Литургия, скоро - Причащение, но к молящимся выходит весьма немолодой священник - игумен Герман, духовник монастыря. И начинается не то чтобы общая Исповедь - разговор от души к душе. Вопрошает:
Вот у тебя - сколько детей? Один? А у тебя - двое? Да разве столько должно быть в семье? А ты, мать, сколько раз замужем была? Ну, так можно и пять раз замуж выйти и каждому мужу по ребенку родить. Ты одному-единственному столько роди, сколько Бог даст! Вот тогда - действительно спасешься чадородием. Тогда вместе с мужем воспитаешь благочестивых детей. Если будете водить их в церковь, сами покажете пример благочестия…
Батюшка, а я вот свою взрослую дочь зову в церковь, зову, а она злится и бьет меня! - жалуется пожилая женщина.
А сама-то ты давно в церковь стала ходить? - спрашивает отец Герман.
Давно! Лет пять уже…
Так ты же должна была и сама ходить, и дочь свою еще в пеленочках приносить в Божий храм! - вздыхает священник. - Как же теперь ждать, что она будет молиться, заботиться о тебе!
И много еще было сказано простых, но таких нужных для спасения души слов, на многие вопросы были даны мудрые ответы…
И - удивительно! - когда Литургия завершилась, на солею вышла игумения Тавифа. Не часто услышишь проповедь настоятельницы монастыря. Но это и было - материнское слово о любви. О любви к самым дорогим и близким людям - детям и родителям, ведь если их мы не способны любить, как можем любить Бога?…
Не забывайте дорогих своих покойников, - напутствовала матушка. - Они, даже прожившие праведную жизнь, уже не могут молиться за себя, но вы можете и должны умолять Господа Бога о благой их посмертной участи. Мы ведь не знаем, насколько они угодили Богу своей жизнью, где сейчас обитают их души - в Раю или в безднах ада… Вот вы смеетесь, молодые люди, - возвысила она голос, глядя в сторону двери, где собралась стайка молодежи, - но не смейтесь: всё это есть на самом деле, и Рай, и ад. Мы имеем об этом свидетельства и из святых книг, и от незабвенной нашей матушки Евстолии. Она удостоилась блаженной кончины в праздник Рождества Христова. После своего упокоения матушка приснилась одной из наших сестер и сказала: «Всё, что мы знали о загробном мире, правда. Я всё это видела - Рай и ад. Молитесь!… »
«Мы благодарны Царице Небесной… »
Ну вот - инокиня Евфимия у нас временно замещает благочинную, она и ответит на все ваши вопросы, - сказала игумения Тавифа, уже одетая в дорогу. Но я задержала матушку на минутку:
Помните, матушка, - более трех лет назад вы в дни скорби написали в редакцию о почившей матушке Евстолии: «Такой игумении у нас больше не будет!». Но вам, тогда благочинной монастыря, пришлось подъять крест игумении. И вот сегодняшняя проповедь, ваше слово о Любви… Вы ведь стремитесь сохранить то, что было при игумении Евстолии?
С Божией помощью, - улыбнулась матушка Тавифа. - Стараюсь подражать матушке Евстолии, я ведь была ее ученицей. Как уж удается…
И, благословив нас, вышла из кельи-кабинета.
Одно время в монастыре было около восьмидесяти насельниц, - начала рассказ инокиня Евфимия. - Но уже около двадцати человек ушли в вечные обители. В основном - престарелые монахини, в том числе и наша дорогая, любимая матушка игумения Евстолия. Кроме того, от нас, так как мы уже живем здесь больше двадцати лет, Священноначалие направляет по нескольку сестер, чтобы заложить «закваску» во вновь открывающихся монастырях. Приходится делиться сестрами. Сейчас в монастыре чуть более пятидесяти насельниц.
- В проповеди игумения так хорошо говорила о любви. И чувствуется, что в обители есть дух любви.
Это идет от наших матушек. Матушка Евстолия была любвеобильная и к мирянам, и к сестрам. И матушка Тавифа тоже старается быть такой.
Говорят, что в каждом монастыре есть своя изюминка. Где-то больше духовно грамотных сестер, а нас объединяет некая простота. Ну а где сестры простые, и общаться легче. «Где просто, там ангелов со сто… » Это преподобный Амвросий Оптинский так учил. Не говорю о чем-то высоком, о любви Христианской. Об этом судит только Бог. Но матушка нас этому наставляет.
- В монастыре остались старые, корневые монахини?
Да, остались. Я приехала только через два года после открытия монастыря. А первой по благословению ныне покойного приснопоминаемого Владыки Серафима Пензенского приехала в этот разрушенный монастырь схимонахиня Макария. Здесь были только стены, даже купола светились дырами насквозь. Она хоть и тогда уже была пожилая, но очень бодрая, целеустремленная, работящая. Ей пришлось много потрудиться, чтобы положить начало восстановлению монастыря. Потом еще несколько сестер приехало. Вскоре Владыка совершил постриг над первыми насельницами. Эти матушки, которые приехали сюда во время открытия монастыря, уже в миру были подготовлены к монашеской жизни. У них была община, которой руководила матушка Евстолия. Нынешняя наша игуменья, матушка Тавифа, была и в общине неутомимой помощницей матушки Евстолии. Обе матушки и еще несколько монахинь были пострижены в монашество до монастыря. И в миру уже всё-всё у них было по-монашески. Живы, бодрствуют и здравствуют еще многие из первых сестер обители - почтенные монахини, можно сказать, даже старицы. Многие из них под наблюдением матушки руководят новоначальными. Диавол сразу начинает во сто крат больше нападать на тех, кто приходит в монастырь, чтобы выгнать их с пристани спасения. Поэтому гораздо легче, когда есть руководитель, и все зависит от того, насколько новоначальная доверяет свою душу старице и насколько слушает ее советы.
Любовь проявляется даже в том, что зачастую матушка дает новой сестре самой выбрать старицу из нескольких опытных монахинь.
|
Трубчевская икона Божией Матери. |
- Молодые сестры в обитель приходят?
Больше приходили в 90-е годы. Много людей в советские времена, невзирая ни на что, хранили веру в Бога. И когда монастыри начали открывать, эта волна наполнила обители. Сейчас желающих спасаться в монастырях уже меньше, но они есть - и будут, наверное, до скончания века.
Если Господь избрал кого-то, то из любого общества придут те, кто хочет работать Богу и кто сумел сохранить в миру целомудрие. Всегда находятся люди, которые не хотят жить по законам греховного мира. И сейчас такие есть - и приходят в обители, слава Богу.
- В стенах монастырей и в миру - свои искушения, свой крест.
Мне трудно об этом судить, потому что уже больше двадцати лет с миром не общаюсь. Хотя и общаюсь с мирянами здесь, в монастыре, и экскурсии провожу. В современной молодежи нередко чувствуется дух не наш, не русский, а западный. Скорбно очень, на это смотришь чуть ли не со слезами. И как им это объяснить? Но если у человека чистая совесть, пусть он даже и грешит в чем-то, но при этом имеет страх Божий, то он поймет и исправится.
Известны чудотворения, которые происходили в монастыре в прежние времена. А сейчас происходят такие чудеса?
Они происходят все время. Чаще всего нас и подталкивает к молитве скорбь какая-либо. Не только мирян, и нас тоже. Да вот из своей жизни - были серьезные ситуации, когда мне пришлось на коленях стоять перед чудотворным Трубчевским образом Божией Матери. С помощью Божией, не без попечения нашей матушки Евстолии, чудо произошло.
Матушка Евстолия тогда была уже покойная. Я молилась перед чудотворной иконой, и матушка Тавифа подошла ко мне и говорит: «Иди и помолись еще на могилке у матушки Евстолии». Я пошла на могилку и говорю: «Матушка, если ты угодила Богу, помоги мне».
И помощь пришла сразу. Я не говорю, что матушку надо канонизировать, но могу только засвидетельствовать, что со мной произошло. Таких случаев у меня уже было два. Один из них посерьезнее, другой попроще. Я знаю, что наши сестры тоже из любви к матушке
Евстолии молятся у нее на могилке. Не зря - матушка действительно нам помогает. Нам, скорбящим и страждущим, дает Господь таких людей, которые и в жизни помогают, и после своей смерти имеют предстательство пред Богом.
Одной юной сестре матушка явилась во сне и сказала, что и Бог есть, и все-все-все, что было известно нам о загробном мире, правда. И все это она и при земной жизни, и в таких вот видениях говорила по любви к нам. Чтобы стремились к покаянию, побольше накопили добрых дел, чтобы смерть не застала врасплох. Было бы только желание спасаться, Господь и Матерь Божия не оставят Своею помощью.
Если говорить о нашей чудотворной иконе - конечно, от нее многочисленная помощь проистекает. Недавно на экскурсию приехали из Мордовии дети из воскресной школы. С группой детей был священник. И после экскурсии батюшка рассказал, как несколько дней назад одна женщина в такой же поездке в наш монастырь поделилась с ним случаем, что лет десять назад произошел в ее жизни. Она серьезно заболела, ее сыну тогда было 12 лет. Она собиралась ложиться в больницу, а сыну со школой, с одноклассниками предстояло паломничество в наш монастырь. Он поехал сюда, а мама отправилась в больницу. Когда сын после посещения нашего монастыря вернулся домой, видит - и мама дома. И она стала рассказывать: «Сынок дорогой, в больнице мне сделали обследование и сказали, что я совершенно здорова. Никакой операции не нужно». И он говорит: «Мама, я целый час молился перед Трубчевской иконой Божией Матери за тебя, чтобы ты была здорова». Мы благодарны Царице Небесной, что у нас есть в монастыре эта чудотворная икона. Их много по Руси, разных образов Пресвятой Богородицы, и у каждого изливается помощь Божией Матери.
И вот еще один случай вам расскажу. Об этом знают многие сестры. Одна женщина, она родом из России, но живет в Америке, тоже с туристической поездкой оказалась у себя на родине и посетила наш монастырь. Очень была рада, что восстановилась обитель, это мы уже впоследствии из ее письма узнали, лично эту паломницу мы не видели. Она купила репродукцию нашей чудотворной иконы и как кусочек родной земли увезла в Америку. Через какое-то время игумении от нее приходит письмо: «Матушка, ваша чудотворная икона великая! В нашем штате произошло бедствие (цунами, может быть, тайфун, торнадо или еще что - я сейчас точно не помню, - сказала инокиня Евфимия ). Как началось это страшное бедствие, я встала на коленочки и как будто приросла к полу перед вашей иконочкой. И молилась, молилась, молилась. В округе бедствия были, разрушения, а у меня все гладко, ничего не порушилось. Все живы».
Некоторые приезжают сюда, рассказывают о своих каких-то случаях милости Божией, у них голос дрожит от волнения. Люди ощутили благодать Святаго Духа - и волнуются от избытка благодати.
Подземная обитель
… И опять мы опоздали! Пока зашли в Антониево-Печерский храм мужского монастыря, пока дождались исполняющего обязанности настоятеля иеромонаха Серафима (Попова) и благословились у него, экскурсовод уехал.
Всё! Не видать нам подземных келий Сканова пещерного монастыря…
Если хотите, после вечерней службы я сам проведу вас и расскажу обо всем, - неожиданно предложил отец Серафим. И мы, радуясь такому удачному опозданию, остались в храме.
А когда долгая монастырская служба закончилась, отец Серафим вместе с нами поднялся по металлической лестнице на вершину - и повел нас в глубь горы, по подземным коридорам-переходам.
Батюшка шел быстро - мы едва поспевали за ним. Да еще ведь боялись: вот погаснет свеча - что тогда делать? Конечно, отец Серафим не упускал нас из виду, и случись кому-то отстать, отыскал бы. Но уж и порассказал он нам историй!…
Здешние мальчишки устроили неплохой «бизнес». Приезжают состоятельные люди, просят какого-нибудь местного мальца провести их по пещерам. За небольшую плату. Тот соглашается: отчего же не провести… Но вот завел он их куда-то достаточно далеко и вдруг спохватывается: «Ой, а мне же надо домой, мамка велела! Ну, я пошел… » И прибавляет ходу. Туристы кричат ему вслед: «Ты чего это - вернись сейчас же, вот мы тебе уши надерем!» - «А вы поймайте!» - смеется нахал. Тут уж у экскурсантов волосы на голове шевелиться начинают. Здесь же столько ярусов, такие лабиринты - самим сложно выбраться! И они уже смиренно начинают упрашивать: «Голубчик, не бросай - мы тебе еще денег заплатим!». Мальчишка набивает цену, а они и рады уже все, что есть в кошельках, ему отдать. Один мой знакомый рассказывал, как готов был отдать и квартиру, и все деньги. Хорошо, что проводник так много не запросил…
А что это вы шагу прибавили? Не бойтесь, не сбегу!…
Тоже был случай: двое пареньков решили подготовиться к Причастию - в подземных кельях. Вроде бы неплохо ориентируются в пещерах. Помолимся здесь, думают, и как раз на вечернюю службу успеем. Но только вошли, закрыли за собой двери, прошли немного по одному, другому ходу… - откуда ни возьмись сквознячок, обе свечи разом задул. А спички отсырели. Вдруг услышали где-то рядом шум, какие-то шаги… С перепугу кинулись бежать, потеряли друг друга. Бегают, окликают один другого, а встретиться не могут. Часа два так бегали, из сил выбились, охрипли. Наконец сошлись вместе. Чуть успокоились. И чувствуют - свежим воздухом потянуло. Пошли туда - и вот он, выход!
Спустились с горы и бегом в храм. А там выносят Чашу: «Со страхом Божиим и верою приступите!… ». Это они, оказывается, всю ночь, до самого конца Литургии, бегали по лабиринту! Говорят, один из них поседел - сам я не видел, врать не буду.
Прошли мы с батюшкой и по тем пещерам, где водят экскурсантов, и в подземный храм, где мало кому довелось побывать. Видели кельи, где подвизались затворники, видели каменные ложа, на которых, как считает батюшка, в прежние времена стояли гробы с мощами умерших монахов. Очень похоже на то, что мы видим по сей день в пещерах Киево-Печерской Лавры! Есть мнение, что и основан был подземный монастырь выходцами из Киево-Печерской Лавры в XIV веке. И судя по высоте и ширине этих каменных выступов, были они явно предназначены не для живых постояльцев!
Вот эти иконы делал специалист - … стоматолог-протезист! - мы опять не можем понять, шутит ли отец Серафим или говорит всерьез. Не шутит. - Ведь ему по профессии полагается хорошо уметь делать протезы. Только сначала он делал иконы из воска, но воск оказался подвержен плесени, и тогда мы стали делать их из парафина. Видите, какие здесь белоснежные лики…
Много интересного рассказал отец Серафим. И о подземном озере, которое якобы видели местные жители в самой глубине пещер, а у берега будто бы покачивался на волнах старинный челн. И о монахах-молитвенниках этих мест, о тайнах, которые еще скрывают эти мрачные глубины… Дух захватывает от всего увиденного и услышанного.
Но и на вольном воздухе экскурсия еще не закончилась. Отец Серафим привел нас к одинокой могилке.
Здесь похоронен отец Тихон, один из последних монахов пещерного монастыря, закрытого в 1917 году. Он после закрытия никуда не ушел, остался здесь молиться. Однажды к нему пришли с требованием выдать монастырское золото - не просто же так, мол, он терпит здесь холод и голод… Отец Тихон ответил, что все богатства монастыря давно разграблены, у него и гроша нет. Его зверски пытали и, ничего не добившись, зарубили топором. Конечно, убийц никто не искал… Было это в 1928 году…
Мы постояли у могилки под усыпанным необыкновенно крупными и ясными звездами небом. А еще одна звездочка приветливо светилась среди травы. Светлячок!… - не диво ли: ведь осень, ночная прохлада пробирает насквозь, а он - светится золотистым светом, как маленькая искорка в ночи.
А отец Серафим рассказал нам, как несколько лет назад так же вот ночью спускался с этой горы по лестнице один священник… - он чуть помедлил и совсем тихо добавил, что теперь тот батюшка стал Архиереем. - Было темно, и вдруг лестница вся озарилась, будто подсвеченная снизу множеством мерцающих радостных огоньков: это светлячки засияли, освещая дорогу будущему Епископу…
Нам не приходилось надеяться на повторение такого чуда, и отец Серафим провел нас вниз с горы по известной только здешним жителям пологой тропинке. Не пришлось спотыкаться на узких ступеньках лестницы.
Постояли еще, поговорили «за жизнь»…
Пойду я, - сказал батюшка. - У меня там еще Витька (послушник Виктор - это он на службе в одиночку заменял весь монашеский хор… - прим. авт. ) некормленый, надо печь топить да ужин варить.
Благословил в дорогу. Пока недальнюю - до паломнической гостиницы женского монастыря.
А уж завтра после праздничной Литургии Покрова Пресвятой Богородицы - едем в Мордовию, в пока еще неведомый нам Кимляй.
В Кимляй, к архимандриту Серафиму
… Остался позади Наровчат, а потом и граница Пензенской области. Мы - в Мордовии. Где-то совсем недалеко районный центр Ковылкино, а оттуда рукой подать до деревни Кимляй.
Это по карте.
На деле всё оказалось не так просто.
Когда мы увидели указатель с надписью: «Монастырь Александра Невского, 3 км», - Евгений даже не стал поворачивать на ухабистую разъезженную дорогу. Не проехать!
|
Архимандрит Серафим (Новаковский). |
Попробуем через Волгалино - тут на карте обозначен поселочек, может быть, оттуда удастся проехать.
В Волгалино местный житель на наш вопрос, как проехать в Кимляй, указал на трассу, по которой мы только что приехали. Другой дороги нет.
Но вы все равно не проедете! Не-ет, сейчас, после дождей, там дорога еще похуже этой, - махнул рукой в сторону глубокой и какой-то безбрежной лужи. - Если только полем… И то - вряд ли! Даже не пробуйте: застрянете!
Но мы все равно рискнули. Потому что одну меня мои спутники не пустили (как будто мне, сельской уроженке, впервой ходить по бездорожью!): «Или проедем все вместе, или… »
А ведь проехали!
Видно, хорошо помолился о нас наместник монастыря архимандрит Серафим (Новаковский), ожидавший приезда самарских гостей.
И нашим взорам открылся великолепный красавец храм.
И наконец-то не по телефону познакомились с батюшкой.
У меня сегодня такая большая дата! - сказал отец Серафим. - Ровно 55 лет, как я целиком и полностью - в Церкви.
Послушай, Новаковский, ты ведь наверняка завтра вместо уроков пойдешь на службу?
Конечно, пойду. Праздник же…
Да знаю… Ну вот что: если ты мне докажешь, что Бог есть, так и быть, буду на все праздничные службы тебя отпускать. Давай доказывай.
А что я, мальчишка-девятиклассник, мог ему ответить, как мог доказать такое ? - вспоминает отец Серафим. - И я, не задумываясь, брякнул: «А завтра снег будет!». А осень стояла теплая, как вот сейчас, я в рубашечке с коротким рукавом. Тепло, солнечно. Какой там снег?! И когда я пришел домой, то просто взмолился: «Господи, помоги! Ради вразумления неверующего - пошли ну хоть какие-нибудь осадки!».
Утром встал - всё кругом белым-бело. Снег выпал.
И я бегом в школу, к директору.
Ну что, - говорю, - видите - Бог есть!
Но он вздыбился:
Выбирай - школа или церковь!
И я выбрал. Церковь. С тех пор вся жизнь - в Церкви. Пятеро детей у нас с матушкой, тринадцать внуков, ожидаем уже пятого правнука… Когда дети выросли, мы вместе с матушкой приняли монашество. Матушка меня и издалека донимает смс-ками: как здоровье, не болею ли… Дети, слава Богу, хорошие. Двое стали священниками, дочь замужем за священником.
Сыновья мои и внуки-мальчишки в свое время были алтарниками. Как-то внук стал надевать стихарик - и недовольно мне высказывает: «Дед, а почему такой короткий стихарь?» - «Так это же Данькин! - отвечаю. - Тебе сейчас пять лет, а ему-то было всего два годика. Вот потому и короткий стихарик… » Даня - младший мой сынок. Помню, жду в алтаре Даньку с кадилом, надо службу начинать, а его все нет. Выхожу из алтаря, а он стоит с кадилом и плачет: «Я не смог дверь открыть! И пальчикам больно… » Кадило тяжелое, цепь врезалась в пальчики…
Служил в родном Пятигорске и не только. Когда был армяно-азербайджанский конфликт в Нагорном Карабахе, многие священники уехали с Кавказа. Мне предложили служить в Баку, я с радостью согласился.
И уже я много лет здесь в Мордовии служил, а Архиепископ Бакинский и Азербайджанский Александр позвал снова служить в Баку. Но я же не могу сам принимать такое решение. Как солдат: куда скажут - туда и пойду и буду служить. Встретились мы с Владыкой Александром в Москве, он говорит, что мой вопрос решил во всех инстанциях. «Ну все, отец, собирайся - переводят тебя к нам». Хорошо - монаху собираться недолго. Сел я в поезд, еду в Мордовию, чтобы здесь завершить все свои дела и вернуться в Азербайджан. И тут неожиданно мне стало так плохо, слег пластом. Какой там Баку!… Из поезда дал телеграмму Владыке Александру, что тяжело заболел, остаюсь в Кимляе. И сразу почувствовал себя намного легче. Вышел из вагона своими ногами.
А 23 декабря прошлого года в монастыре вспыхнул пожар. Леность человеческая и неразумие: не там положили дрова сушить. Я лежал в это время, болел. Вот этот подрясник был на мне, только он и остался. Сгорело всё! Но всё церковное спасли.
И вот - видите, уже восстановили храм во всей красе. Помогли добрые люди. Служим. Хор у нас прекрасный. А какие красивые иконы в храме, алтарные росписи, кованый престол… - я всё люблю красивое. Тем более в храме.
… Слушаю батюшку и думаю: кому семьдесят лет - ему?! Даже не верится… А отец Серафим спокойно показывает мне в нижнем храме глубокую усыпальницу:
Сделал себе заранее, а то увезут. Нет уж, здесь служу - здесь мне и лежать…
Читатель наш Максим из города Краснослободска , что в Мордовии, написал:
… Александро-Невскому Флегонтову мужскому монастырю приписали подворье - небольшой храм в честь Успения Пресвятой Богородицы в нашем маленьком Краснослободске. А в январе 2007 года приехал архимандрит Серафим (Новаковский) с братией.
Отец Серафим - человек с необъятно широкой душой. Бодрый, никогда не унывающий, целеустремленный. Он вскоре сумел расположить к себе паству, и более того - в храм приходило все больше даже невоцерковленных горожан, которых заинтересовали слухи о благодушном и участливом батюшке.
Сколько паломников приезжало летом к батюшке в монастырь!… Большие автобусы привозили людей из Саратова, из Самары и еще откуда-то. В основном они ехали в Дивеево, но непременно останавливались с ночевкой в Кимляе. В сей крохотной обители, больше похожей на скит, всех успевали накормить и разместить. На ночь паломникам стелили в храме. Приезжали люди и поодиночке, и с семьями. Все желали поговорить с отцом Серафимом. Духовный отец каждому успевал уделить времени ровно столько, сколько того требовалось человеку.
На мой вопрос смиренной пожилой монахине, живущей при монастыре, как она здесь оказалась, она ответила: «Промыслом Божиим узнала через людей, что есть такой батюшка, который может дать мудрый совет в любой затруднительной ситуации».
В самом монастыре мне в последний раз довелось побывать жарким летом 2010 года. Уже тогда подходило к завершению строительство нового монастырского храма.
А прошлой зимой мне сказали, что в Кимляе произошел пожар и сгорел весь жилой корпус. Никто из насельников по Божьей милости не пострадал!
Молитвенно помню каждого из них и прошу Господа даровать им сил, крепости духа и вся благопотребная ко спасению!
… Отец Серафим сказал:
Одного своего друга детства я убеждал стать священником. Он-то и согласен, а брат его - в штыки. Тогда я и напомнил ему:
Ты помнишь, как поповский хлеб жрал? Голодно было, послевоенное время, а матушка отца Михаила приносила нам, мальчишкам, кусочки ржаного хлеба. Как мы его ели! Матушка еще обижалась, говорила супругу: «Миша, как же так, отец А. берет себе с кануна белый хлеб, а нам только черный оставляет… У нас же сыночек так болеет, ему бы белого хлебушка!» А отец Михаил только и скажет: «Лида, Лида, ну что ты! Есть у нас хлебушек, и мальчишкам еще хватает - что уж нам Бога гневить! Слава Богу за этот хлебушек!» А ты, друг мой, знаешь, как этот хлеб нам теперь надо отмаливать! - говорю я другу. - Его же приносили голодные старушки в надежде, что батюшка за это помолится об их умерших близких и о живых - деточках и внуках, о них самих, о стареньких ноженьках и изработанных рученьках, - глядишь, и здоровье наладится, и жить станет легче.
Вот и мне этот поповский хлеб всю жизнь отмаливать…
А обратная дорога из монастыря по молитвам и благословению батюшки Серафима оказалась намного легче. Машина поплутала, подпрыгивая на ухабах, да и вылетела на трассу. На обратную дорогу - в Самару…
Поразительное впечатление производят ритмически и рифмически организованные присказки, речения наших святых отцев, возлюбленных всем православным миром. Поразительное тем, что никаких «искусств» от них привычно не ждешь.
Что в этих стихах? Особое веселье словесного ума? Единственно возможная игра для монаха?
Начнем с самого известного и, конечно же, провиденциального примера.
В 1839 году к старцу Илариону Троекуровскому обратился за духовным советом А.М. Гренков (будущий знаменитый старец - преподобный Амвросий Оптинский), тогда искавший монашеской жизни. Отец Иларион сказал молодому человеку: «Иди в Оптину, и станешь опытным». Потом прибавил: «Можно бы поступить и в Саровскую пустынь, но там уже нет таких мудрых старцев, какие были прежде, а в Оптиной пустыни старчество процветает». (Необходимо отметить, что беседа старца Илариона с А.М. Гренковым состоялась через 6 лет после блаженной кончины преп. Серафима Саровского, и духовная обстановка в Саровском монастыре в те времена действительно изменилась не в лучшую сторону).
Недавно в храме Христа Спасителя Патриарх Московский и Всея Руси Алексий?? произнес эту знаменитую поговорку «об опыте» в расширенной и измененной редакции: «Если ты суров - ступай в Саров, если хочешь опыта - отправляйся в Оптину, а если ты упрям - езжай на Валаам!»
(Мой друг Юрий Зайцев, с которым мне довелось совершить в жизни множество путешествий, а в последние годы - сподобиться посетить с Божией помощью Оптину пустынь, Дивеево, Валаам, Почаев и другие святые места, добавил к этому: «…если печален - отправляйся в Почаев». Не удержусь и от своего варианта: «…а коль отчаян - иди в Почаев». Можно и соединить оба: «…а коль отчаян или печален - иди в Почаев». Вот так же, в фольклорной традиции, досочинялись безымянными веками многие изустные реченья.)
А не от той фразы ли о. Илариона пошли знаменитые рифмовки о. Амвросия? Например, самая знаменитая, наиболее часто цитируемая:
Где просто,
там ангелов со
сто,
а где мудрено,
там ни одного.
(При понимании всего величия этого суждения, нельзя не признать конгениальным ему - смыслово и стилистически - и умную сентенцию нашего современника: «Пускай сложно, лишь бы не ложно».)
Кто уступает,
тот больше приобретает.
Или такая Амвросиева реплика, которая мне представляется и блестящей в версификационном смысле, и не очень уж простой в понимании (в части «бычьего обычая»):
Что реку
человеку-чудаку
или возглаголю
творящему свою волю? -
Так-то, брат, обычай-то
у нас бычий,
а ум-то телячий…
Хороша, извините, «литературно», и такая сентенция старца:
Жить - не тужить,
никого не осуждать,
никому не досаждать,
и всем - мое почтение!
Здесь композиционная неожиданность четвертой строки вызывает даже радость, улыбку. На самом-то деле, в столь легкой форме подается поведенческая формула невероятной духовной высоты, исполнение которой прямо приводит к спасению . Однако попробуйте-ка исполнить ее! Думается, личность, осуществившая этот посыл, сообщенный нам словно в улыбчивые усы, несомненно, обретет ту благодать, которую мы на земле считаем святостью.
Продолжение батюшкиных присказок:
Нужно жить нелицемерно и вести себя примерно,
тогда наше дело будет верно, а иначе будет скверно.
«Что тебе за дело, что про тебя говорят? - говорил о. Амвросий -
Если слушать чужие речи,
придется взвалить осла на плечи».
Засим он рассказывал известную притчу про старика, мальчика и осла.
Одной монахине, должно быть, из Шамордина, он говаривал, предостерегая от высокомерия (и тут нам трудно сдержать улыбку):
Смотри, Мелитона, держись тона:
возьмешь высоко, будет нелегко,
возьмешь низко, будет склизко;
а ты, Мелитона, держись среднего тона.
Хороши эти наставления: ненарочиты, веселы, запоминаются сходу, с ума нейдут. Хорошо бы нам еще и научиться неукоснительно руководствоваться ими.
Послушай, сестра!
Не будь востра, не будь пестра!
А будь постоянна и смирна,
И будешь мирна!
Скука унынию внука, а лености дочь.
Чтобы прогнать ее прочь,
в деле потрудись,
в молитве не ленись,
тогда и скука пройдет, и усердие придет.
А если к сему терпения и смирения прибавишь,
то от многих зол себя избавишь.
Вот совет преподобного о жизни духовной:
Не будь как докучливая муха, которая иногда без толку летает,
а иногда и кусает, и тем и другим надоедает;
а будь как мудрая пчела,
которая усердно свое дело начала
и к осени кончила медовые соты,
которые так хороши, как правильно изложенные ноты.
На вопрос одной женщины, где ей жить - в миру или монастыре, преп. Амвросий ответил:
Можно жить и в миру,
но не на юру,
а жить тихо.
И ещё про монастырскую жизнь: «Чтобы быть монашкой, надо терпения не воз, а целый обоз».
И на эту же тему:
Терпел Моисей,
терпел Елисей,
терпел Илия,
буду же терпеть и я.
Когда батюшке говаривали, что, де, не дают ему покоя, он ответствовал:
Для нас тогда настанет покой,
когда запоют над нами «Со святыми упокой!»
Словно подхватив «пиитическую» эстафету, уже другой из братьев Оптинской обители (отец Ф.) так наставлял искавших у него совета:
Смотри в себя,
и будет с тебя.
Здесь в рифмованную пару коротких строк сразу сведены и древнегреческое «Познай самого себя!» (с подтекстным продолжением «…и познаешь весь мир»), и Господне назидание о том, что мы не различаем в собственном оке бревно, а судим о соринке в глазу ближнего своего. «Будет с тебя» - то есть и этого знания уже очень много, во всяком случае, достаточно для спасения; не бери самонадеянно ноши больше. Не познав себя, как можешь судить кого-то? И в том фокус, что, познав себя, никого судить и не будешь.
К угоднику Божию Илариону Троекуровскому золотой духовной ниточкой привязана и такая история.
Когда некий инок Иоанн прибыл к келлии уже «снискавшего подвижнические лавры» Илариона, тот, провидев Духом Святым, смиренно сказал: «Не Иоанн мне, а я Иоанну должен служить…» С этими словами старец Иларион послал Иоанну стакан чая, чтобы тот напился. (Здесь видится некий символ, связанный со строем монашеской жизни, но об этом - чуть ниже.)
Речь идет о монахах, подвизавшихся в Лебедянском уезде Тамбовской губернии (ныне - Липецкая область) и ставших впоследствии местночтимыми святыми - преподобном Иларионе Троекуровском и преподобном Иоанне Сезеновском.
Эта местность была и родиной преподобного Силуана Афонского, коему в детстве было Господом явлено свидетельство о двух его знаменитых духовных предшественниках.
Было ему и откровение во время молитвенного борения: «Держи ум свой во аде и не отчаивайся».
Не удивительно, что именно от преподобного Силуана Афонского уже в середине ХХ века о. Софроний (Сахаров) восприял такое речение:
Стой на грани отчаяния,
а когда нету сил,
то отойди и сядь, выпей чашку чая.
Словно щелканье молитвенных четок «ча - ча» здесь звучит в необычной рифме «отчаяния - чая».
Эта фраза тоже очень знаменита в монашеской среде, поскольку чай играет особую роль в иноческой жизни. Вообще же, отвлекшись «на чай», вспомним, что проникновенно о чаепитии в скиту на Валааме написал Б.К. Зайцев в известном очерке «Валаам». (Однако отметим и поразительную деталь, что в некоторых валаамских скитах чай не благословлялся - по строгости воздержания. Она особо потрясает, если вникнуть в смысл, суть и значение чая и чаепития в иноческом бытии.)
Невозможно миновать свидетельство книги М. Янсона «Валаамские старцы» (Берлин, 1938) о схиигумене Феодоре (Феодуле Пошехове, из крестьян Ярославской губернии), родившемся в 1863 году и опочившем 518 февраля 1937 года, 22 года проведшем в одиночестве, в пустыньке на Порфирьевском острове Валаамского архипелага и точно предсказавшем дату своей кончины.
«…Спустя некоторое время о. Феодору опять стало хуже, но он все-таки старался бывать в монастыре каждый понедельник. Эти его посещения прекратились в середине ноября. Обеспокоенные этим обстоятельством, мы с о. Иеронимом, монастырским доктором, поехали на лодке к о. Феодору вновь 17 декабря. Старец встретил нас с живейшей радостью, но сильно изменившимся. „Это уж Сам Бог послал вас“, - сказал он.
Оказалось, что этой ночью он очнулся лежащим на полу своей келлии и долго не в состоянии был подняться и что-либо сделать. С большим трудом удалось ему поставить самовар и согреться горячим чаем. По совету доктора, старец решил немедленно ехать в монастырь. Но, со свойственными ему любовью и редким радушием, пожелал угостить нас чаем в последний раз в своей пустыньке.
Это было незабываемое чаепитие: о. Феодор с радостью говорил о своей близкой смерти и о предстоящей встрече с дорогими ему отцами и братьями. Целых два часа длилась эта прощальная беседа, после чего, помолившись Господу Богу в доме и в часовенке преп. Серафима, что на его островке, мы двинулись в последний для о. Феодора путь, на лодке по монастырским заливам. Ехали в глубоком сосредоточенном молчании, и казалось нам, что о. Феодор прощается со всеми столь глубоко любимыми им местами. Приехав в монастырь, он прошел прямо в больницу, где и водворился в ожидании смертного часа…»
Через два месяца, 17 февраля, в присутствии посетившего его о. игумена Харитона, на слова настоятеля, сказанные схимонаху о. Николаю, находившемуся близ умиравшего, что о. Феодор, может быть, еще поправится, последний твердо и решительно сказал, что он
не поправится,
а через сутки отправится.
Так и случилось.
Отец Геннадий (Давыдов) из села Покровка Белгородской области, скончавшийся в 1997 году схиархимандритом Григорием, в ответ на неискреннее, «автоматическое» покаяние говаривал:
Бог простит
и прихворостит!
Занимательный глагол придумал о. Геннадий! Прихворостит - это значит «поддаст хворостиной»? Или «добавит хворосту» в костер, на котором ты горишь? Или здесь речь о хворости - болезни, которую посылают свыше в наказание за грехи?
Об одном мнимом больном старец провидчески сказал:
Никакой у него не рак,
а дурак.
Нельзя не заметить, что во многих пиитических реченьях старцев, при серьезном разговоре о жизни, смерти, Боге, присутствует особый, живейший юмор - как свечение радости бытия.
Как видим, нередка в улыбчивых «стиховых словах» назидательная, просвещающая и напутствующая нота.
Валаамский игумен Назарий (Кондратьев), начинавший подвижнический путь в Саровской обители и почивший там же 23 февраля8 марта 1809 года (между прочим, один из духовных наставников преподобного Серафима Саровского), назидал братии:
О себе рассуждать,
себя осуждать…
И продолжал фразу «прозою»: «то есть свои дела, слова и помышления, совлецыся своея воли, яко срамныя одежды».
Он же утверждал:
Смирение - ограждение,
терпение - подтверждение,
любовь -
покров,
а где любовь, тамо Бог…
С 1830 года, когда самый известный впоследствии Валаамский игумен о. Дамаскин уже третий год жил в пустыни, настоятелем Валаамского монастыря на смену скончавшемуся 22 января игумену Ионафану избрали о. Варлаама. Уже потом, будучи в Оптиной пустыни, куда его отправили, низведя из игуменов по вердикту святителя Игнатия (Брянчанинова), о. Варлаам на вопрос, как спастись от бесовских страхований, ответствовал:
«От бесов и в келлии не уйдешь,
коли не тем путем пойдешь…
Впрочем, пути спасения различны: один спасается сице, ты же по слову святого Исаака, общим путем входи на восхождение духовного пира».
А вот и слова самого о. Дамаскина, 40 лет пробывшего настоятелем Валаамской обители и почившего в 1881 году:
Бога любите,
от мира бегите,
в келье сидите.
Келья всему добру научит,
И седяй в ней Бога ради,
никогда не соскучит!
Первая часть назидания, скорее всего, восходит к давнейшему, чуть ли не из древних пустыней к нам пришедшему: «Всех люби, от всех беги».
И такое было у него присловье:
Кто к миру пристрастится,
тот с пустынею распростится.
Об игумене Дамаскине через 14 лет после его смерти писателю И. Шмелеву один валаамский монах сказал: «Хорошо умел проповеди говорить… как святой стих высказывал. Начнет так напевно, заслушаешься… Я в уме держу стиховые его слова, сладостные….»
Не смеем игнорировать эти безхитростные (а следовательно, верные) ключевые критерии: «как святой стих», «напевно», «сладостные». Это и есть признаки, по которым определяется то, что - всегда и именно - нужно душе. Очень хорош и точен оборот «стиховые слова», позаимствованный нами для подзаголовка.
Ознакомимся с совсем уж развернутым полотном - из простых, вроде бы безыскусных проповедей о. игумена Дамаскина.
Итак, братия, - мира бегите,
Бога любите,
с советом живите,
своей воли не творите!
Молвы и рассеянности себя удаляйте,
в пустыню водворяйтесь!
Кто Бога и пустыню любит, -
того и Бог полюбит…
А кто к миру пристрастился,
тот и с пустынею простится,
да и Бог тогда от него удалится!
И останется человек, яко ветроград не огражденный,
на расхищение птицам и зверям;
да и сам будешь для других ловушкой.
Он всегда празднословием своим всякого готов занимать
и молитву к Богу от нас отнимать;
Ему скучно о спасении души говорить,
не любит он постом и поклонами тело свое утруждать,
да не хочет и молитву творить,
а всячески старается время всуе провождать;
он в том и находит себе утеху,
как бы наделать людям побольше смеху…
Творческое многоглаголание заканчивается естественным самоуничижением, коему душеполезно поучиться всем нам:
Много сегодня я, братия, грешный говорил,
и сам ничтоже пред Господом благо сотворил;
горе мне грешному и сущу,
благих дел неимущу,
глаголющу, а не творящу.
Учай другага - себе не учиши, -
увы, увы! душе моя, горе тебе!
Здесь мы видим технический версификационный недочет: пара «себя удаляйте - водворяйтесь» не является удачной рифмовкой даже в стилистике этих сочинений, где предшествуют точные, полнозвучные «любите - бегите - живите - творите», а ниже следуют «любит - полюбит», «занимать - отнимать», «говорить - творить». Редакторский въедливый глаз сразу заметит, что недостаток легко устраним, поскольку «себя удаляйте» вполне заменимо на адекватное «удаляйтесь». Думается, что этот изъян связан либо с характером сочинения - импровизационно-изустным, либо первоначальный текст подвергнут искажению в чужих пересказах.
Приведем примеры несколько иного, не устного, а, скорее, письменного жанра, хотя и здесь слышны мотивы «говорительные», тоже отчасти напоминающие стих-раешник.
Речь идет о допросе 1926 года в Сердоболе (Сортавала) впоследствии насильно выселенных с острова валаамских монахов, не пожелавших переходить на новый календарь. Текст повествования игумена Филимона приведем по изданию Почаевского Братства («Скорбный юбилейный листок. 1926−1936 гг», Владимирово, Словакия, 1937), где он дан прозой, однако в нем явна поэтическая, особым образом выстроенная основа, которую можно воспроизвести так:
Со слезами на глазах монахи
нечто новое открыли им,
и допросщики сидели в страхе
перед тем ответом роковым;
из апостольских соборных правил
валаамцы прочитали вслух
то, что грешный мир теперь оставил -
стал к церковной дисциплине глух!
Дальше текст в статье приведен разорванными цитатами, но ритмически организованные фразы выдают признаки стихосложения. «Ваш отец игумен с нами, знайте, и наместник наш усердный друг!..» «С остальными справится игумен, разошлет их всюду по скитам…»
Протоиерей Николай Алексеевич Гурьянов (1909−2002), о котором говорили: «Любовью Христовой уязвлен преподобне», подвизавшийся на острове Залита на Псковском озере, в 82-летнем возрасте высказывался, по свидетельству священника Алексия Лихачева, такими стихами:
Прошел мой век, как день вчерашний,
Как миг промчалась жизнь моя,
И двери смерти, страшно тяжки,
Уж недалеко от меня.
Вы простите, вы простите,
Род и ближний человек.
Меня, грешника, помяните:
Отхожу от вас…
«И потом добавлял, хитро улыбаясь, в ответ на наши мысли»:
пока не навек.
Стилистика этих текстов, конечно, напоминает нам стихотворцев Х? Х века, как бы «пушкинский стиль». Как видим, «общесветское» влияние, обратная связь с мiром, в «стиховых словах» монахов тоже имели место. Не забудем и об ответе святителя Филарета Московского Александру Пушкину на известное стихотворение «Дар напрасный, дар случайный…» Текст святителя - по понятной причине - в том же самом размере, что и пушкинский: «Не напрасный, не случайный…»
Заметно, что стихотворные сочинения старцев вообще-то написаны (а чаще и скорее - изречены) по преимуществу свободным разговорным размером (между прочим, очень созвучным с исканиями некоторых замечательных стихотворцев, нам современных, думается, почти физиологически ощущающих ритмико-интонационную усталость русского стиха за последние двести лет), подвижно идущим за фразой, как правило, без жестких стопных регламентаций. В этих сочинениях преобладают повторы, глагольные и однокоренные рифмы (не исключая изредка и сложносоставных), современными стихотворцами понимающиеся как примитивные.
Но мы помним слова преподобного Амвросия Оптинского (1812−1891): «Господь почивает в простых сердцах. Где нет простоты, там одна пустота».
Эта же формула дана старцем в вышеприведенном виде: «Где просто, там ангелов со сто, а где мудрено - там ни одного». Заметим, что в сей присказке представлены две рифмы: достаточно изощренная «просто - со сто» и скудная «мудрено - ни одного». И та, и другая укоренены в фольклорной традиции. Фольклорность, примитив - характерная черта поэтической традиции старцев, вне зависимости от их происхождения и образованности. Преп. Амвросий, к примеру, закончил духовную семинарию, а о. Дамаскин был выходцем из простой крестьянской семьи, не получившим никакого образования.
Существует идиотическая фраза «Я человек простой, и говорю стихами…» Есть ощущение, что к рассматриваемому нами случаю ее можно приложить в полной мере, всерьез, без какой-либо иронии и боязни промахнуться.
Нередкой чертой иноческого стихосочинительства является использование рифмованного текста в качестве фрагмента более пространного высказывания, словно цитаты в общем объеме мысли. Посему действительно создается впечатление цитирования, и невозможно судить о подлинном авторстве. Ясно, что таким стилистическим выделением говоривший подчеркивал особую роль именно этой, ритмо-рифмически организованной мысли.
Положительно, лепкому слову Св. Отцы наши придавали стихотворную форму, подражая в этом Господу Иисусу Христу: та молитва, которую мы знаем как «Отче наш», в своей арамейской основе была преподана Спасителем в стихах, что установлено с достаточной достоверностью.
И очевидно: проблема авторства для старцев не имела никакого значения. «Самовыражение», то есть желание выразить «самого себя» (что это вообще значит?), осуществления с эдаким «подвыподвертом» «лица необщего выражения» - в творчестве старцев напрочь отсутствовало. До нас свидетели просто донесли фразы подвижников, записав услышанное из первых уст.
Отдавая предпочтение сентенциям, афористичным констатациям из «мира мудрых мыслей», старцы все же сочиняли по-детски, в радость, не заботясь о «качестве рифмы», не ставя украшательских, прельщающих, извините за выражение, «художественных» задач. Понятно, что в смысле точности краесогласия, фонетического совпадения, более качественной (и «неинтересной») рифмы, чем рифмовка слова самого с собой, конечно, не бывает. Однако обычно задача «светской» рифмовки не только в создании звукосмысленно законченных фраз, не в простом ауканье, а в выходе в новые смысловые пространства. Потому нередки у поэтов устремления за эхом рифмы, и отсюда - их же множественные свидетельства о том, что автор никогда не знает, чем закончится начатое в работе стихотворение. «Поэта далеко заводит речь…» (М. Цветаева). У старцев же, как видим, такой проблемы да и задачи нет. Однако присутствует несомненный момент заговаривания, умножения звукосмысла, словно разматывания клубка или циклического вращения колодцевого ворота.
Не тот славен,
кого мир славит,
но тот, кого Бог прославит.
Говорил святитель Тихон Задонский.
Ну и что тебя так «достает» и «заводит» в этой простоте? - спросил меня 17-летний сын. - Монахи ведь были люди - сплошь малограмотные, за редкими исключеньями. Неоткуда было взяться особому изыску в их стихах.
Что сказать на это «племени младому, незнакомому», по младоглупости почитающему ум, совокупность неких знаний, «образованщину» - первее сердца? Что я и сам примерно так думал в его годы? (С той лишь разницей, что в безбожное время мы и имен наших подвижников не знали, и, живя, например, в Белгороде, в нескольких десятках километров от села Покровка, и слыхом не слыхивали об отце Геннадии. И об о. Иосифе (Головатюке), нашем родненьком современнике, подвизавшемся и целительствовавшем в украинском селе Малая Иловица да опочившем в 1970 году. А ведь кому надо было, те знали, знали. Сегодня этого земного ангела почитают как преподобного Амфилохия Почаевского, исцеляясь уже от его мощей, сохраняемых в пещере на Почаевской горе.)
Что сказать нынче о светской поэзии, которая отошла, отпала в свое время от духовной, подобно тому, как отпали от благодати первочеловеки Адам и Ева? В чем же было Божье попущение? Чтоб мы убедились в тупиковости своевольного выбора? Велика же разрешительная любовь Господа к нам, самодельцам! Но изощрение без оснований - вот крайний предел, к которому пришло современное искусство. В дерзновенной попытке без сущностной вязью заполнить зияющую бездну богоотсутствия, если не сказать богооставленности (барокко, ампир, рококо, модерн, и теперь новый тип узора - постмодерн - не вектор ли этого бегства от Бога, то есть движения в никуда?), не очевидно ли явное возрастание духовной энтропии, тщание пустоту подменить имитацией наличия?
Это все более характерно сегодня не только для стихотворчества, но и для искусства в целом (в имени которого невырываемо «зашито» слово «искус»), и больше - для всей жизни современной цивилизации, которую и следует пожалеть, да трудно простить. Упивание собственными миазмами, когда в центр мироздания помещается лишь убогое эго - вот новая форма «вдохновения», которую предложили нам «художники» ХХ и ХХI веков. Зададимся вопросом: не является ли усложнение языка искусства новой, многократно повторяющейся гордой, а потому и тщетной, наказуемой попыткой построить Вавилонскую башню - внутри нас самих?
Противуположный изощрению полюс, а именно иной, любвеобильный взгляд на мир и являют нам «стиховые слова старцев», где отсутствует прикрывающее «украшательство», а явлены простота и высота любви, каковые оплодотворяют всё и каковые нам, почти безнадежно замаранным цивилизационной грязью, и не снились.
28.06.03 - 11.11.04, 24.08.06
Где просто, там ангелов со сто, а где мудрено, там ни одного. (старец Амвросий Оптинский)
На острове северном, дальнем три старца молились в слезах:
"Вас Трое на Небе, нас трое. Помилуй, спаси, Боже, нас!
Ещё не забудь Ты несчастных, вдовиц и больных, и сирот.
Помилуй нас, Господи, падших, кто руки к Тебе воздеёт!"
С утра и до ночи три седеньких стоят на коленях в слезах.
И молятся, молятся, молятся за мир, что грехами увяз.
Плыл по морю как-то корабль,торговый. На нём архиерей.
В злачённых крестах и наградах, к обители плыл он своей.
И тут распознал,вдруг, про старцев. Он вмиг к капитану спешит.
"Уважьте! Вовек не забуду, про чудо народ говорит!"
Доплыли до острова, значит. Выходит священник. И вот:
Три старца в оборванных платьях, слепят сединою бород.
Упали священнику в ноги, и руки лобзают его.
Но батюшка поднял их: "Что вы! Житьё расскажите своё!
Как здесь на далёком, забытом,на острове, кормитесь вы?
Глаголете все ли молитвы? Какие поёте псалмы?"
Глаза опустили сердешные, и тихо один говорит:
"Псалмов мы не знаем, владыко. Молитва же наша проста:
О, Троица Животворящая! Спаси этот мир до конца!"
"И всё? – архиерей в удивлении.- Ну что же, я вас научу
Молитве главнейшей, Господней, сия же подобна лучу!
И в холод она согревает, в жару послабленье даёт.
Врагов, словно меч отсекает, и к Истине прямо ведёт".
И вот через час, через два ли, вернулся корабль на курс.
А старцы молитву читали, крестя уплывающих в путь...
На палубе славно, покойно, быть время вечерней заре.
Задумался строгий священник, тихонько присев на корме.
Всё смотрит и смотрит он в море. И мысли плывут в тишине.
"А что там за точечка светлая, всё ближе и ближе ко мне?
Да что ж там за облако яркое за нами как будто бежит?
Как чудно оно разгорается, как лучик небесный, светИт!
Царица Небесная, Матушка! Три старца бегут по воде!
Спаси и помилуй Всевышний. Все трое идут по волне!"
Дошед по воде до кораблика, священника кличут. Кричат:
"Прости стариков ты презренных, прости ты нас ради Христа!
Забыли молитву мы Главную, ведь память то нас подвела.
Уж ты повтори её, батюшка, напомни Святые Слова!"
Упал на колени священник, лицо аж в слезах, и гласит:
"О,старцы смиренные чудные, не мне вас, однако, учить.
ДохОдна и Ваша молитва, Господь вас услышал давно!
Молитесь по-прежнему, братья. Так Богом, видать суждено."
Откланялись старцы смиренно, и снова пошли по воде.
А над ними,лучами сверкая, сиянье светилось во мгле.
2015 год
Рецензии
Нина, здравствуйте! Буквально на днях посмотрела ролик православного канала с притчей на эту же тему! Очень понравился. А сегодня ваше замечательное произведение, спасибо! Спасибо вам за стихи, за все, что вы делаете с Божьей помощью! Храни вас Господи!
Ежедневная аудитория портала Стихи.ру - порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
