Артиллерия периода первой мировой войны. Артиллерия

76,2-мм полевая скорострельная пушка образца 1902 года в артиллерийском музее Sotamuseo, Финляндия.

Русское лёгкое полевое артиллерийское орудие калибра 76,2 мм.

Активно использовалось в русско-японской войне, Первой мировой войне, гражданской войне в России и в других вооружённых конфликтах с участием стран из бывшей Российской империи (Советский Союз, Польша, Финляндия и т. д.) Все варианты этой пушки использовались в Великой Отечественной Войне.

Эти пушки находились в серийном производстве 36 лет и состояли на вооружении около 50 лет, внесли достойный вклад во все войны, которые вела Россия с 1900 по 1945 гг.

Тактико-технические характеристики пушки.

Годы выпуска --1903-1919

Выпущено, шт. -- около 17 100

Калибр, мм -- 76,2

Длина ствола, клб -- 30

Масса в походном положении, кг -- 2380

Углы обстрела

Возвышения (макс.), ° -- +17

Снижения (мин.), ° -- -3

Горизонтальный, ° -- 5

Огневые возможности

Макс. дальность стрельбы, км-- 8,5

Скорострельность, выстр./мин -- 10-12

В конце XIX века все виды артиллерийских орудий подверглись кардинальнейшим изменениям. Появление поршневых затворов и унитарных боеприпасов существенно увеличило скорострельность. В конструкции лафетов стали внедряться элементы, обеспечивающие откат ствола по его оси. Появились прицельные приспособления, обеспечивающие стрельбу с закрытых огневых позиций. В результате всех этих нововведений артиллерия стала приобретать облик присущий современным артсистемам.

В те годы Россия была на острие технического прогресса в области артиллерии. Так, уже в 1882 году на вооружение была принята 2,5-дюймовая скорострельная пушка Барановского, имевшая все признаки современного артиллерийского орудия. Присматривалась Россия и к зарубежным образцам. Так, в 1892 -1894 годах по инициативе Главного артиллерийского управления были проведены сравнительные испытания скорострельных полевых пушек с унитарным выстрелом: 61 и 75 мм орудия системы Нордфельда, 60 и 80 мм системы Грюзона и 75 мм Сен-Шамона. Однако ни одно из иностранных орудий не удовлетворило ГАУ, и в декабре 1896 года были сформулированы тактико-технические требования к новой трехдюймовой скорострельной полевой пушке и был объявлен конкурс на лучший проект такого орудия.

В конкурсе приняли участие Александровский, Металлический, Обуховский и Путиловский заводы, а также зарубежные фирмы Крупп, Шатильон-Камантри, Шнейдер, Максим. Каждое предприятия по условиям конкурса должно было представить по два экземпляра трехдюймовой скорострельной пушки, соответствующих требованиям ГАУ и по 250 огнеприпасов к каждому орудию.

По результатам испытаний лучшей была признана разработка Путиловского завода, созданная по проекту инженеров Забудского и Энгельгардта. В 1899 году начались войсковые испытания новой пушки. Испытания проводились в пяти военных округах в различных климатических условиях. В них приняли участие шесть пеших и две конно-артиллерийские батареи, укомплектованные новыми орудиями.

Испытания были признаны успешными, и Высочайшим повелением от 9 февраля 1900 года орудие было принято на вооружение под названием 3-дюймовая полевая пушка обр. 1900 г. В войсках же она получила ласковое

прозвище --трёхдюймовка.

Серийное производство орудия было организовано сразу на четырех заводах: Путиловском, Санкт-Петербургском орудийном, Пермском и Обуховском. Всего за время серийного производства (1900-1903 гг.) было изготовлено и поставлено в войска порядка 2400 орудий. Конструкция 3-дюймовой пушки обр. 1900 г. представляла резкий качественный скачок по сравнению с 87-миллиметровыми полевыми пушками образца 1877 года. Тем не менее, в конструкции ее лафета имелось еще много устаревших элементов. Ствол откатывался не по оси канала, а параллельно станинам и откатывался вместе со стволом по салазкам лафета. Цилиндры гидравлического тормоза отката были расположены внутри станины, а накатник состоял из каучуковых буферов, надетых на стальной стержень буферной колонны.

Всё затрудняло эксплуатацию орудия в войсках. Поэтому вскоре после принятия на вооружение системы образца. 1900 года на Путиловском заводе инженерами Бишляком, Липницким и Соколовским были начаты проектные работы по улучшению конструкции лафета.

Конструкция ствола и затвора и внутренняя баллистика новой пушки практически не чем не отличались от характеристик пушки обр. 1900 года. Единственным отличием было отсутствие цапф и цапфенного кольца. В новом орудии ствол крепился к люльке лафета с помощью бороды и двух направляющих захватов. Конструкция же лафета стала совершенно иной. Противооткатные устройства теперь стали размещаться в люльке под стволом. Тормоз откатных частей гидравлического типа помещался внутри цилиндрической люльки, а его цилиндр крепился к стволу и откатывался при выстреле вместе с ним. Пружины накатника надевались сверху на цилиндр тормоза откатных частей, при выстреле сжимались, аккумулируя таким образом энергию отката, которая в последствии использовалась для возвращения ствола на место. Откат происходил по оси канала ствола. Люлька крепилась к лафету с помощью цапф. Оба орудия имели подъемный и поворотный механизмы винтового типа.

В конструкции пушки было предусмотрено максимальное использование углеродистой и низколегированной стали для упрощения серийного производства и удешевления себестоимости, однако такая замена не повлекла за собой ухудшения характеристик орудия. Новый лафет трехдюймовки оснащался механизмами, обеспечивавшими горизонтальную наводку в пределах 1° и вертикальную от -6,5° до +17°. Сама пушка оборудовалась прицелом с продольным уровнем, механизмом учета боковых поправок и угломером с двумя подвижными диоптрами. Эти приборы позволяли расчетам вести огонь не только прямой наводкой, но и с закрытых позиций, когда противник не видел батарею.

В том же году в соответствии с распоряжением Главного артиллерийского управления пушка была представлена на сравнительные испытания наряду с однотипными орудиями систем Круппа, Сен-Шамона и Шнейдера. У всех представляемых на испытания пушек откат происходил по линии оси канала ствола, все они имели тормоз откатных частей гидравлического, а накатник пружинного типа. После испытательных стрельб и возки орудий на расстояние до 600 верст конструкция Путиловского завода была признана лучшей. В соответствии с Высочайшим повелением от 16 января 1901 года на Путиловском заводе было изготовлено 12 новых пушек, которые были переданы в войска для испытаний. По их итогам заводу было предложено внести некоторые изменения в конструкцию лафета к апрелю 1902 года.

После повторных войсковых испытаний Приказом ГАУ от 3 марта 1903 года орудие было принято на вооружение под названием 3-дюймовая полевая пушка обр. 1902 года.

В том же году был выдан заказ на производство 4520 пушек. Производство орудий было организовано на Путиловском, Обуховском и Пермском заводах. Кроме этого на Санкт-Петербургском орудийном заводе изготавливались стволы, лафеты для которых собирались на Петербургском, Киевском и Брянском арсеналах.

В 1906 году пушку модернизировали: на трёхдюймовку стали устанавливать щитовое прикрытие, в связи с чем из конструкции были исключены два сидения для номеров расчета, кроме того, на орудии установили прицел панорамного типа с артиллерийской панорамой системы Герца, которые производились на Обуховском заводе.

Целиком орудия изготавливали Путиловский, Обуховский и Пермский заводы. Петербургский Оружейный завод изготавливал только стволы из заготовок Пермского и Обуховского завода, лафеты для него поступали с Петербургского, Киевского и Брянского арсеналов. С 1916 г. к изготовлению пушек подключилась царицынская группа заводов. Заметим, что все заводы, кроме царицынской труппы, были казенными (Путиловский завод был национализирован в ходе войны).

До начала Великой войны было выпущено - 4520 пушек

в 1915 году — 1368,

в 1916 г. - 6612

в 1917 г. - 4289 (из заказанных 8500)
Итого 16 789 пушек.
Производственной программой царского правительства на 1918 год был запланирован выпуск 10000 пушек

В начале 1917-го года ГАУ объявило конкурс на новый лафет для лёгкого полевого артиллерийского орудия которое было-бы возможно буксировать с помощью грузовых автомобилей на скорости не менее 45 км/час. Это резко увеличивало мобильность русской полевой артиллерии и повышало её эффективность.
Кроме того ГАУ прорабатывал вопрос о целесообразности модернизации пушки 1902 года в плане удлинения ствола на 10-15 калибров, либо объявить конкурс на разработку нового лёгкого трёхдюймового полевого орудия с длиной ствола в 45-50 калибров.

На 15 июня 1917 г. в действующей армии было 8605 исправных 76-мм полевых пушек (из них 984 обр. 1900 г. и 7621 обр. 1902 г.), кроме того, на складах внутри России было не менее 5000 шт. как новых так и требующих ремонта 76-мм полевых орудий.

К концу 1917 года производство орудий практически прекратилось.

Даже начало Гражданской войны поначалу не вызвало необходимости возобновления производства - трёхдюймовок по России было достаточно - как в Красной, так и в Белой армиях. Однако вскоре дореволюционный запас стал иссякать, и уже в 1919 году было изготовлено около 300 полевых пушек.

В годы первой мировой войны некоторая часть батарей, вооруженных 3-дюймовыми полевыми пушками были снабжены станками системы Иванова. Такие станки позволяли вести огонь по воздушным целям - дирижаблям и аэропланам.

Дивизионная пушка образца 1902 года была основой артиллерии Российской империи. трёхдюймовка принимала участие в боевых действиях во время подавления Боксёрского восстания в Китае, в русско-японской и первой мировой войнах.

По своим характеристикам русская трёхдюймовка превосходила немецкий и французский аналоги калибра 75 и 77 мм и получила высокую оценку как у русских военных, так и союзников и у противников. У немцев и австрияков наша трёхдюймовка получила прозвище "коса смерти", поскольку наступавшая австро-германская пехота, попадая под убийственный огонь шрапнели наших пушек, уничтожалась почти до последнего человека.

К полевым и конным пушкам -- 5 774 780

К горным пушкам -- 657 825

Итого -- .6432605

Расход снарядов уже в первые месяцы войны значительно превысил расчеты командования, и в 1915 г. на фронте были случаи недостатка в 76-мм снарядах. Что привело к лиметированию расхода снарядов. Тем не менее, увеличение производства боеприпасов на отечественных заводах и заказы за границей привели к тому, что к концу 1915-го г. поступление снарядов стало существенно превышать их расход. Что позволило снять лемиты на расход снарядов уже к началу 1916-го года.

Всего в 1914-1917 гг. русскими заводами было изготовлено около 54 миллионов 76-мм выстрелов. За границей было заказано 56 млн. 76-мм выстрелов, в Россию прибыло около 37 млн.

В 1915 г. дли 76-мм пушек обр. 1900 г. и 1902 г. стали поступать химические, дымовые, зажигательные, осветительные и зенитные снаряды. Следует заметить, что применение химических боеприпасов было эффективно не только при действии по пехотным подразделениям, но и использовались для подавления артиллерийских батарей. Так, в ясный тихий день 22 августа 1916 г. на позиции у деревни Лопушаны не далеко от Львова австрийская 15-см гаубичная бригада с помощью самолета-корректировщика открыла огонь по батарее 76-мм полевых пушек обр. 1902 г. Австрийские гаубицы были скрыты от русских орудий гребнями высоты и находились вне зоны поражении русских орудий. Тогда командир русской батареи решил ответить химическими "удушающими", стреляя по площадям за гребнем, за которым был обнаружен дым от выстрелов батареи противника протяжением около 500 м, беглым огнем, по 3 снаряда на орудие, скачками через одно деление прицела. Через 7 минут, выпустив около 160 химических снарядов, командир батареи прекратил огонь, т. к. австрийская батарея замолчана и не возобновляла огня, несмотря на то, что русская батарея перенесла огонь по-прежнему на окопы противника и отчетливо выдавала себя блеском выстрелов.

К середине 20-х годов конструкция трехдюймовки несколько устарела. В Польше, где оказалось значительное количество пушек, трёхдюймовка было модернизировано в 1926 году. Польская трёхдюймовка была перекалибрована с целью обновления изношенных стволов и унификации боеприпасов с 75-мм пушкой Шнейдера обр. 1897 года. В польской армии эти орудия, обозначавшиеся 75 mm armata polowa wz. 02/26 стояли на вооружении дивизионов конной артиллерии в кавалерийских бригадах и полковых двухорудийных батарей пехотных полков. К 1939 году на вооружении Войска Польского имелось 466 таких орудий.

В Советском Союзе работы по модернизации пушки образца1902 года начались в 1927 года и продолжались до 1930 года Заказ на разработку проекта модернизации орудия был выдан конструкторским бюро заводов № 7 в Петербурге, № 13 (Брянск) и Мотовилихинского (Пермь). Целью модернизации было определено в первую очередь увеличение максимальной дальности стрельбы и повышение скорости буксировки. Лучшим был признан проект Мотовилихинского завода разработанный под руководством конструктора В.Н. Сидоренко, несмотря на большую по сравнению с другими стоимость. Дальность стрельбы удалось повысить удлинив ствол до 40 калибров и увеличив угол возвышения. Для обеспечения движения казенной части орудия при стрельбе на больших углах возвышения была изменена конструкция станины - в средней ее части отныне было сквозное окно. В конструкцию лафета добавлялся уравновешивающий механизм. На пушке устанавливались новые прицелы панорамного типа с нормализованной шкалой.

Конструкция модернизированного лафета давала возможность использовать как новые удлиненные до 40 калибров стволы, так и стволы длиной в 30 калибров.

Модернизированная трёхдюймовка была принята на вооружение под названием 76-мм дивизионная пушка образца 1902/30 гг. Производство трёхдюймовки продолжалось до 1937 года и было прекращено в связи с принятием на вооружение 76 мм дивизионной пушки образца1936 года Ф-22.

Тактико-технические характеристики после модернизации

Годы выпуска -- 1931-37

Выпущено, шт. -- 4350

Массогабаритные характеристики

Калибр, мм -- 76,2

Длина ствола, клб -- 40

Масса в боевом положении, кг -- 1350

В годы первой мировой войны в Российской Империи был совершён громаднейший скачок в военном производстве, а темпы развития промышленности были настолько высокими, что не повторялись после этого в отечественной истории, и не были повторены ни в один из отрезков советского периода, включая Великую Отечественную войну.
Основой этого скачка стало стремительное расширение мощностей военного производства в 1914-1917 гг. за счёт четырёх факторов:
1) Расширение мощностей существующих государственных военных предприятий.
2) Массированное привлечение к военному производству частной промышленности.
3) Крупномасштабная программа экстренного строительства новых казённых заводов.
4) Широкое строительство новых частных военных заводов, обеспеченных государственными заказами.
Российская Империя вошла в войну с незавершённой военной реформой, которая должна была закончиться к 1917 году. При этом необходимо учитывать, что планирующие органы абсолютно всех стран ошиблись с прогнозами хода войны. Никто не думал, что она продлится больше года.

Соответственно, военные запасы были рассчитаны на относительно недолгие боевые действия. Промышленность, в том числе и России, не могла быстро компенсировать ту убыль, которую предполагает длительная война.
Поэтому закупки оружия и боеприпасов за границей были закономерны и оправданы. Царское правительство заказало 1,5 миллиона винтовок образца 1891-1910 гг. у американских компаний "Ремингтон" и "Вестингхаус", плюс 300 тысяч винтовок под русский трехлинейный патрон у "Винчестера". Но этот заказ большей своей частью до России не доехал – после большевицкой революции правительство США конфисковало винтовки и приняло их на вооружение у себя, как US Rifle, Cal. .30, Model of 1916.
Насколько велики были потребности Русской армии в оружии в начале первой мировой войны и как они удовлетворялись впоследствии отечественной промышленностью, можно судить по вполне доступным ныне цифрам. Их проанализировал в своем исследовании Михаил Барабанов, бывший научный редактор журнала "Экспорт вооружений", с 2008 года – научный сотрудник Центра анализа стратегий и технологий, главный редактор журнала Moscow Defense Brief. Далее приведены необходимые выдержки из его работы.

Винтовки.

Винтовки выпускались на трёх казенных оружейных заводах – Тульском, Ижевском и Сестрорецком. Военная мощность их всех на лето 1914 г. оценивалась суммарно в 525 тыс. винтовок в год. Реально за первые пять месяцев войны с августа по декабрь 1914 г. эти три завода изготовили 134 тыс. винтовок.
С 1915 г. предпринимались форсированные работы по расширению всех трёх заводов, в результате чего месячный выпуск винтовок на них с декабря 1914 г. по декабрь 1916 г. был увеличен в четыре раза – с 33,3 тыс. до 127,2 тыс. штук. За один только 1916 г. производительность каждого из трёх заводов была удвоена, и фактическая сдача составила: Тульский завод 648,8 тыс. винтовок, Ижевский – 504,9 тыс. и Сестрорецкий – 147,8 тыс., итого 1301,4 тыс. винтовок в 1916 г.

В 1915 г. были санкционированы ассигнования на постройку в Туле второго оружейного завода с годовой мощностью по 500 тыс. винтовок в год, причём в дальнейшем его предполагалось слить с Тульским оружейным с итоговой суммарной мощностью 3500 винтовок в сутки. Дополнительно были выделены деньги на приобретение у "Ремингтона" оборудования (1691 станок) для изготовления ещё 2 тыс. винтовок в сутки! Итого весь тульский оружейный комплекс должен был давать 2 млн. винтовок в год. Строительство 2-го завода было начато летом 1916 г. и должно было быть завершено к началу 1918 г.
В 1916 г. было начато строительство нового казённого Екатеринославского оружейного завода близ Самары мощностью 800 тыс. винтовок в год.

Таким образом, в 1918 г. годовые производственные мощности русской промышленности по выпуску винтовок (без автоматов) должны были составить 3,8 млн. штук, что означало увеличение в 7,5 раз по отношению к мобилизационным мощностям 1914 г. и утроение по отношению к выпуску 1916 г. Это перекрывало заявки Ставки (2,5 млн. винтовок в год) в полтора раза.

Патроны.

На 1914 г. в России производством ружейных патронов занимались три казенных патронных завода – Петроградский, Тульский и Луганский. Максимальная мощность каждого из этих заводов составляла 150 млн. патронов в год при односменной работе (суммарно 450 млн.). Фактически все три завода уже в мирный 1914 г. должны были дать суммарно на треть больше – госзаказ составил 600 млн. патронов.
С начала 1915 г. предпринимались огромные усилия по расширению мощностей всех трёх заводов, в результате чего выпуск русских трехлинейных патронов был увеличен с декабря 1914 г. по ноябрь 1916 г. втрое – с 53,8 млн до 150 млн. штук. За один 1916 г. суммарный объем выпуска русских патронов был увеличен в полтора раза (до 1,482 млрд. штук). В 1917 г. при сохранении производительности ожидалась дача 1,8 млрд. патронов, плюс поступление примерно такого же числа русских патронов по импорту. В 1915-1917 гг. количество единиц оборудования всех трёх патронных заводов возросло вдвое. Вдумайтесь, 3 миллиарда патронов в год!
Ставкой в 1916 г. предъявлялись явно завышенные требования на патроны – так, на межсоюзной конференции в январе 1917 г. потребность была исчислена в 500 млн. патронов в месяц (в т.ч. 325 млн. русских), что давало расход в 6 млрд. в год, или вдвое выше расхода 1916 г., и это при достаточной обеспеченности патронами частей к началу 1917 года.
В июле 1916 года было начато строительство Симбирского патронного завода (мощность 840 млн. патронов в год). В целом, общую предполагавшуюся мощность русской патронной промышленности на 1918 год можно исчислить до 3 млрд. патронов в год.

Пулемёты.

Фактически, вплоть до переворота 1917 года выпуск станковых пулемётов вёл только Тульский оружейный завод, увеличивший производство оных до 1200 единиц в месяц к январю 1917 г. Таким образом, по отношению к декабрю 1915 г. рост составил 2,4 раза, а по отношению к декабрю 1914 г. – в семь раз. За 1916 г. выпуск пулемётов почти утроился (с 4251 до 11072 штук), а в 1917 г. ожидалась поставка Тульским заводом 15 тыс. пулемётов.

Вместе с крупными заказами по импорту (в 1917 г. ожидалась поставка до 25 тыс. импортных станковых пулемётов и до 20 тыс. ручных пулемётов) это должно было удовлетворить заявки Ставки. В преувеличенных надеждах на импорт, предложения частной промышленности о производстве станковых пулемётов были отклонены ГАУ (Главным артиллерийским управлением).
Производство ручных пулемётов Madsen организовывалось на строящемся по соглашению с Madsen Ковровском пулемётном заводе. Соглашение об этом с выдачей заказа синдикату в 15 тыс. ручных пулемётов было заключено в апреле 1916 г, контракт подписан в сентябре, а строительство завода начато в августе 1916 г. и велось очень быстрыми темпами. Сборка первой партии пулемётов была произведена в августе 1917 г. К началу 1918 г., несмотря на "революционный" бардак, завод был готов. Выпуск пулемётов планировался в 4000 штук в первое полугодие работы с последующим выходом на 1000 штук в месяц и с доведением до 2,5-3 тыс. ручных пулеметов месяц.
Однако, вопреки распостраненному мнению, армии стран – участниц первой мировой войны были загнаны в фортификационные сооружения не пулеметами, а лёгкой полевой артиллерией и шрапнелью.

Хорошим примером является вооружение русской пехотной дивизии 1914 года, где в пулеметных командах полков было всего лишь 32 "Максима", но 48 "Кос Смерти" в артиллерийской бригаде дивизии. В одном русском шрапнельной снаряде было 260 пуль, в пулеметной ленте максима - 250 патронов. Артиллерия однозначно была более эффективной, чем пулемёты!

Лёгкие орудия.

Производство легкой и горной трехдюймовой артиллерии велось на Петроградском казённом и Пермском орудийных заводах. В 1915 г. к производству был подключен частный Путиловский завод (в итоге национализированный в конце 1916 г.), а также частная "Царицынская группа заводов" (Сормовский завод, завод Лесснера, Петроградский металлический и Коломенский). Месячный выпуск орудий образца 1902 г. в итоге вырос за 22 месяца (с января 1915 г. по октябрь 1916 г.) более чем в 13 раз (!!!) – с 35 до 472 систем.
Для дальнейшего расширения артпроизводства в конце 1916 г. было начато строительство мощного Саратовского казённого орудийного завода. Из-за революции февраля 1917 г. постройка была остановлена в начальной стадии.
Таким образом, при ежемесячной потребности на 1917 год, заявленной Ставкой в январе 1917 года, в 490 полевых и 70 горных 3-дм пушек, русская промышленность фактически уже вышла к тому времени на её обеспечение, а в 1917-1918 годах, по всей видимости, значительно превзошла бы эту потребность. С вводом в строй Саратовского завода можно было ожидать выпуска более 700 полевых пушек и 100 горных пушек в месяц (при оценке выбытия 300 орудий в месяц по расстрелу без учета боевых потерь)…
Следует добавить, что в 1916 г. Обуховским заводом было начато освоение 37-мм траншейной пушки Розенберга. Из первого заказа в 400 новых систем от марта 1916 года 170 пушек были поставлены уже в 1916 году, сдача остальных намечалась на 1917 год. Нет сомнений, что за этим последовали бы новые массовые заказы на эти пушки.

Тяжёлые орудия.

К началу войны производство 48-линейных гаубиц образца 1909 и 1910 годов велось на Путиловском заводе, Обуховском заводе и Петроградском орудийном заводе, а 6-дм гаубиц образца 1909 и 1910 годов – на Путиловском и Пермском заводах.
Выпуск тяжёлой артиллерии нарастал очень быстро. В первом полугодии 1915 года было изготовлено всего 128 орудий тяжёлой артиллерии, но за полтора года объем вырос в 7 раз! Всего же в 1917 г., не случись революции, ГАУ (без Морведа) промышленностью оценочно должно было быть поставлено до 2000 тяжелых орудий русского производства (против 900 в 1916 году).
Вторым новым центром выпуска тяжёлой артиллерии должен был стать Саратовский казённый орудийный завод с годовой программой по тяжёлым орудиям: 42-лин пушек – 300, 48-лин гаубиц – 300, 6-дм гаубиц – 300, 6-дм крепостных пушек – 190, 8-дм гаубиц – 48. Из-за революции февраля 1917 г. постройка была остановлена в начальной стадии. В числе других рассматривавшихся к 1917 г. мероприятий по усилению выпуска тяжёлой артиллерии были выдача заказа на 48-лин гаубицы частной "Царицынской группе заводов", а также освоение в 1917 году выпуска 12-дм гаубиц и новых "лёгких" 16-дм гаубиц на строившемся с 1913 года при участии Vickers Царицынском заводе по выпуску морской тяжёлой артиллерии (РАОАЗ), чья постройка велась в годы ПМВ вяло, но первая очередь которого ожидалась в июле 1916 года, а ввод весной 1917 года.

С вводом в строй гаубичного завода на Путиловском заводе и первой очереди Царицынского завода русская промышленность достигла бы в 1918 г. годового выпуска минимум 2600 тяжелых артсистем, а более вероятно – и больше. Фактически это означало, что заявки Ставки 1916 г. на тяжёлую артиллерию могли быть покрыты русской промышленностью уже к концу 1917 г.
По импорту в 1917-м - начале 1918 гг. ещё около 1000 тяжёлых артсистем должно было быть получено по импорту. Итого суммарно русская тяжёлая артиллерия даже за вычетом потерь могла достичь численности 5000 орудий к концу 1918 г., т.е. быть сопоставимой по численности с французской.

Снаряды.

Основную роль в снарядном производстве по линии ГАУ сыграли Пермский завод, а также Путиловский завод, объединивший в итоге вокруг себя ряд других частных предприятий (Русского общества, Русско-Балтийского и Коломенского). Так, Пермский завод при годовой расчетной мощности 3-дм снарядов в 500 тыс. единиц уже в 1915 г. дал 1,5 млн. снарядов, а в 1916 г. – 2,31 млн. снарядов. Путиловский завод со своей кооперацией изготовил за 1914 г. всего 75 тыс. 3-дм снарядов, а в 1916 г. – 5,1 млн. снарядов.
Если в 1914 г. вся русская промышленность изготовила 516 тыс. 3-дм снарядов, то в 1915 г. – уже 8,825 млн по данным Барсукова, и 10 млн. по данным Маниковского, а в 1916 г. – уже 26,9 млн. выстрелов по данным Барсукова. Отчеты по военному министерству приводят ещё более значительные цифры подачи 3-дм снарядов русского производства в армию – в 1915 г. 12,3 млн. снарядов, а в 1916 г. – 29,4 млн. выстрелов. Таким образом, годовой выпуск 3-дм снарядов в 1916 г. практически утроился, а месячное производство 3-дм снарядов с января 1915 г. по декабрь 1916 г. выросло в 12 раз!
Барабанов пишет, что по всем расчётам, требования армии по снарядам с лихвой были бы удовлетворены в 1917 г. только отечественным производством. "Скорее всего, к 1918 г. русская легкая артиллерия подошла бы с откровенным затовариванием боеприпасами, – в частности, считает он, – а при сохранении и хотя бы ограниченном наращивании темпов производства и поставок к концу 1918 г. склады бы вообще ломились от огромных запасов 3-дм снарядов".
Российская Империя добилась колоссального и до сих пор недооцениваемого скачка военного производства в 1914-1917 годах. Рост военного производства и развитие ОПК в 1914-1917 годы были, вероятно, наиболее масштабными в отечественной истории, превосходя в относительных цифрах любые скачки военного производства в советский период, включая Великую Отечественную войну.
Российская Империя продемонстрировала высокие способности инвестирования в военную промышленность и реальные возможности гигантского увеличения мощностей и возможностей РПК в кратчайшие сроки.
Известная организация уполномоченного ГАУ Ванкова, привлекла к кооперации в военном производстве 442 (!) частных завода. Конверсию придумали не при Ельцине, но при нём провели её в одну сторону. В Российской же Империи считалось нормальным, что если твой частный завод сегодня не получил военного заказа, то ты производишь, например, заготовки для кустарей, а "если завтра война", то вместо самоваров с твоих производственных линий начинают сходить патроны и снаряды. И было очень почётно (и выгодно!) находиться среди доверенных у государства фирм.

В целом такую же оценку дореволюционной оборонке дает и С.В. Волков: "На протяжении 1915-16 годов был сделан гигантский скачок в деле вооружения и обеспечения армии. И он имел большую инерцию – то производство, которое было налажено, привело к тому, что к весне 1917 года русская армия оказалась заваленной оружием и боеприпасами".
Зато большевицким нелюдям, захватившим центральный склады, этих запасов хватило ещё на всю войну 1917-1922 годов.

Россия – единственная страна из всех, вовлечённых в первую мировую войну, которая не имела проблем с продовольствием. Никаких. Не только в 1917-м, но и 1918-м.

Российская Империя на момент выхода из первой мировой войны обладала огромным мобилизационным ресурсом. У нас были призваны всего 39% мужчин соответствующего возраста, тогда как, например, в Германии и во Франции – свыше 80%.

Россия на деле продемонстрировала мобилизационные способности экономики. К 1917-1918 годам страна практически полностью обеспечивала себя оружием и боеприпасами отечественного производства (по ряду позиций – с сильным запасом).
Россия шла, как говорится, в ногу со временем: предполагалось значительное увеличение в армии бронесил и готовились новые мощности в области авиастроения.

15" орудие Mk. I

Классификация

История производства

История эксплуатации

Характеристики орудия

Характеристики снарядов

381-мм орудие Mk I - британское 15-дюймовое корабельное орудие, разработанное в 1912 году. Mk.I было наиболее распространенным и, возможно, наиболее эффективным крупнокалиберным орудием британского флота. Оно устанавливалось на корабли, служившие с 1915 по 1959 год и было основным орудием Королевского Флота во время обоих Мировых войн.

HMS Warspite обстреливает берег Сицилии, 1943 год

Общая информация

Боевой путь 15" орудий начался в 1915 году во время Дарданелльской операции, в которой принимал участие только что построенный линкор "Куин Элизабет". Потом были Ютландский бой, рекордное попадание "Уорспайта" по "Джулио Чезаре" с расстояния 24 километра в бою у Калабрии, потопление трех итальянских крейсеров у мыса Матапан и многие другие сражения. Последний выстрел по противнику был сделан спустя 30 лет, в 1945-м году, когда все тот же "Куин Элизабет" обстреливал японские укрепления на Андаманских островах.

Конструкция орудия и производство

Конструкция орудия разрабатывалась на основе удачной 13.5"/45 пушки (созданной для вооружение сверхдредноутов типа «Орион»). Шедшая перед Первой мировой войной "дредноутная гонка" повышала требования к тактико-техническим характеристикам кораблей очень быстро и разработчики 15" орудия пошли на очень рискованный шаг, до минимума сократив программу испытаний перед запуском в производство. Риск оправдался: линейные корабли типа «Куин Элизабет» успели к Ютландскому сражению, а их непосредственные противники, немецкие линкоры типа «Баден» -- "опоздали".

Ствол орудия имел традиционную для британских пушек начала XX века "проволочную" конструкцию: между внутренней (труба A) и внешней (труба B) несущими трубами орудия навивался слой стальной проволоки для увеличения прочности ствола на разрыв. Орудие оснащалось затвором поршневого типа . Длина ствола орудия равнялась 630 дюймам (16 метров - 42 калибра), длина нарезной части ствола: 516 дюймов (13.1 м). Ресурс ствола составлял примерно 335 выстрелов бронебойным снарядом при полном заряде. Орудие было лейнированным, у изношенного орудия в заводских условиях заменялась внутренняя часть трубы A. Интересный факт -- орудие считалось полностью "расстрелянным", если его калибр в начале нарезки ствола увеличивался на 0.74 дюйма (1.9 см).

С 1912 по 1918 год было произведено 186 15-дюймовых стволов. Производство велось сразу на нескольких заводах:

• Elswick Ordnance Company , Elswick, Newcastle: 34 шт;
• Armstrong Whitworth , Openshaw, Manchester: 12 шт;
• William Beardmore & Company , Parkhead, Glasgow: 37 шт;
• Coventry Ordnance Works , Coventry: 19 шт;
• Royal Gun Factory , Woolwich: 33 шт;
• Vickers, Son and Maxim , Sheffield: 49 шт.

При ремонте кораблей изношенные стволы снимались и сразу заменялись на новые, хранившиеся в арсеналах. А снятые орудия отправлялись на ремонт и далее на хранение. Поэтому орудийный ствол за полвека службы, как правило, оказывался на нескольких кораблях. Для примера: как известно, башни последнего британского линкора HMS Vanguard были взяты с переоборудованных в авианосцы линейных крейсеров HMS Courageous и HMS Glorious , но из восьми орудий главного калибра только одно начало свою службу на этих кораблях, и то его "предыдущим местом службы" был HMS Warspite .

Список кораблей

Орудия использовались на нескольких типах британских военных кораблей вплоть до HMS Vanguard , последнего построенного линейного корабля Великобритании.

Корабли, вооружённые 15 дюймовыми орудиями Mark I:

• Линейные корабли типа «Куин Элизабет»
• Линейные корабли типа «Ривендж» - 5 кораблей с восемью орудиями каждый
• Линейные крейсера типа «Ринаун» - 2 корабля с шестью орудиями каждый
• Линейный крейсер HMS Hood - 8 орудий
• Линейные крейсера типа «Глориес» - 2 корабля с четырьмя орудиями каждый
• Мониторы типа «Эребус»
• Мониторы типа «Маршал Ней» - 2 корабля с двумя орудиями каждый
• Мониторы типа «Робертс» - 2 корабля с двумя орудиями каждый
• Линейный корабль HMS Vanguard - 8 орудий (в башнях, предназначавшихся для линейных крейсеров Корейджес и Глориес )

Орудие применялось также в береговой обороне.

Снаряды

Что, собственно, можно увидеть из следующих таблиц? Ассортимент снарядов к орудиям был достаточно широким. При этом масса снарядов разного назначения была примерно одинаковой, для упрощения работы систем наводки. Если в период Первой мировой войны снаряды модифицировались часто, ибо страдали от "детских болезней" (см. замену ВВ в бронебойных снарядах) с одной стороны и создавались "под задачу" (длинные фугасные снаряды для мониторов, шрапнельные снаряды для борьбы с торпедными катерами ) с другой стороны, то ко Второй войне флот подошел с боеприпасами устоявшейся конструкции, с которыми всю войну и прошел.

Снаряды периода Первой мировой войны

Тип снаряда	Обозначение	Длина снаряда 1)	Масса	Взрывчатое вещество	Начальная скорость
Бронебойный	APC Mark Ia	138.4 см (4клб)	871 кг	27.4 кг (лиддит 2))	752 м/с
Бронебойный	APC Mark IIIa	142.0 см (4клб)	866.4 кг	20.5 кг (шеллит)	752 м/с
[Полубронебойный ]	CPC	160.8 см (4клб)	871 кг	58.6 кг (черный порох, позже ТНТ)	-
Фугасный	HE	162.3 см (4клб)	871 кг	98.2 кг (лиддит)	-
Фугасный 3)	HE	- (8клб)	891 кг	101.2 кг (лиддит)	-
Шрапнель	Shrapnel	162.3 см (4клб)	871 кг	13 700 свинцовых пуль по 50 г	-

Снаряды межвоенного периода и периода Второй мировой войны

Устройство бронебойного снаряда APC Mk.XXIIb

Примечания.

1. Что означает "N клб"? Британские артиллеристы пытались увеличить дальность полета снаряда, заостряя его головную часть и тем самым улучшая обтекание. Параметр "N клб" это радиус кривизны головной части снаряда в калибрах.
2. Ютландский бой выявил, что английские бронебойные снаряды не пробивают броню, так как их снаряжение, лиддит, склонно к разрыву "на броне" от сильного удара. Была разработана новая взрывчатка, "шеллит", но снаряды с ним появились в погребах только к 1918 году.
3. "Длинные" 8-калиберные фугасные снаряды использовались только на мониторах, на линейных кораблях их габариты не соответствовали механизмам подачи.
4. Удлиненные 6-калиберные снаряды были разработаны в 1938 году и первоначально могли применять только на линкорах, прошедших модернизацию в середине 1930-х (Warspite , Renown , Valiant и Queen Elizabeth ). К середине войны (1943) механизмы подачи были адаптированы для использования этих снарядов на всех уцелевших кораблях с 15" орудиями.
5. Из предыдущего примечания, в частности, следует, что HMS Hood никогда удлиненных снарядов в боекомплекте не имел.

Боекомплект

В погреба линейных кораблей помещалось примерно по 100 снарядов на ствол. Линейные крейсера типа "Корейджес" проектировали с 80 снарядами на ствол, но после боя у Фолклендов выяснилось, что расход снарядов значительно больше планируемого и вместимость погребов "белых слонов" увеличили до 120 снарядов.

Боекомплект кораблей варьировался очень сильно в зависимости от текущей боевой задачи. Линейные корабли вступали в строй, имея только бронебойные снаряды. К концу Первой мировой, для примера, "Ринаун" нес 72 APC, 24 CPC (для "страховки" непробивающих броню APC) и 24 HE (для стрельбы по берегу). Во время Второй мировой "стандартный" боекомплект состоял в основном из бронебойных снарядов (в погребах было по 5 фугасных снарядов на ствол), для задач по обстрелу берега бронебойные снаряды выгружали и принимали фугасы. "Вэнгард" по проекту нес 95 бронебойных, 5 фугасов и 9 практических снарядов, но после того, как линкор в 1947-м побывал в роли "королевской яхты", большую часть его дальнейшей службы он проходил с пустыми погребами.

Боекомплект мониторов в Первую мировую состоял в основном из фугасных снарядов и "нескольких" полубронебойных. Во Вторую мировую они несли 25% бронебойных и 75% фугасов.

Заряды

Стандартный заряд равнялся (примерно) 200 кг кордита. Каждый заряд состоял из четырех "четверть-зарядов" равной массы, причем допускалась стрельба уменьшенным (3/4) зарядом для увеличения крутизны траектории или просто для снижения износа орудия.

Между войнами для увеличения дальности стрельбы орудий был разработан "усиленный" 222 кг заряд. Этот заряд ожидаемо резко увеличивал износ ствола и применялся только на кораблях, на которых не были увеличены углы возвышения орудий.

Таблица бронепробиваемости

Лобовой лист башни линкора "Баден", пробитый 15" снарядом во время тестового обстрела, 1921 год

Есть много вариантов таблиц бронепробиваемости по разным данным и для разных снарядов. Данная таблица составлена Британским Адмиралтейством в 1935-м году по расчетным данным, без натурных испытаний. Цифры даны для вертикального борта (и горизонтальной, очевидно, палубы)

Дистанция	Броневой пояс	Палубная броня
0 м	18.0" (457 мм)	-
15 730 м	14.0" (356 мм)	-
16 460 м	-	2.0" (51 мм)
17 740 м	13.0" (330 мм)	-
19 840 м	12.0" (305 мм)	-
21 950 м	-	3.0" (76 мм)
22 400 м	11.0" (279 мм)	-
25 600 м	10.0" (254 мм)	-
26 970 м	-	5.0" (127 мм)
29 720 м 1)	-	6.0" (152 мм)

1) Эта дистанция находится за пределами дальнобойности орудий, устанавливавшихся на кораблях.

Башенные установки

Изготовление башни для монитора HMS Abercrombie

Примечание. 1) Указывается, что на линейном корабле HMS Ramillies (1916) две из четырех башен были типа Mk.I*, а на линейном крейсере HMS Renown (1916) две башни из трех были Mk.I. Первоначально заказанные для «Рэмиллиса» башни Mk.I были установлены на экстренно строившиеся мониторы HMS Marshal Ney (1915) и HMS Marshal Soult (1915) . Причины появления на «Ринауне» башен Mk.I пока неясны.

Различия в типах установок

Mark I* отличалась от Mark I наличием в перегрузочном отделении т.н. "двери Кеньона" -- вращающейся перегородки, отделявшей подбашенное пространство от погребов и предотвращавшей прорыв огня вниз при пожаре в башне.

Установка Mark II для крейсера "Худ" была значительно переработана. Главным внешним отличием является увеличенная высота башни, позволившая увеличить углы возвышения орудий

Индексы Mark I/N и Mark I*/N получили башни, прошедшие модернизацию в ходе капитального ремонта четырех кораблей в середине 1930-х годов. Орудия получили увеличенные углы возвышения за счет расширения орудийных портов и изменения подъемных механизмов. Так же были перенесены с крыши на лобовой лист амбразуры прицелов, и тем самым решена проблема со стрельбой одной башни поверх другой (см. "углы горизонтальной наводки" ниже).

Башня Mark I/N RP 12 создавалась на основе башни Mark I* и вобрала в себя весь опыт доработки башен 15" орудий за треть столетия. Увеличенные орудийные амбразуры получили броневые колпаки сверху, была внедрена система дистанционного управления поворотом башен и т.д. (см. описание корабля HMS Vanguard ).

Рассмотрение башен для мониторов выходит за рамки данной статьи.

Тактико-технические характеристики

Макет орудийной башни линкора "Куин Элизабет"

• углы возвышения/склонения: см. таблицу выше;
• скорость вертикальной наводки: 5 градусов/сек;
• углы горизонтальной наводки: -150 / +150 градусов 1) ;
• скорость горизонтальной наводки: 2 градуса/сек;
• углы заряжания: от -5 до +20 градусов 2) ;
• скорострельность: 2 выстрела в минуту 3) .

Примечания.

1. На башнях Mk.I амбразуры прицелов были размещены очень неудачно, в передней части крыши башни. Поэтому на кораблях, имевших линейно-возвышенное расположение башен (т.е. практически на всех кораблях), верхние башни не могли вести огонь поверх нижних, в секторе от -30 до +30 градусов от диаметральной плоскости. Этот недостаток был устранен только на установках Mark I/N, Mark I*/N, Mark II и Mark I/N RP 12 -- то есть только на шести кораблях из всех, использовавших 15" пушки.
2. Формально механизмы позволяли заряжать орудие до угла возвышения +20 градусов. На практике из-за недостаточной мощности гидравлического привода досылателя существовал риск "незакусывания" ведущего пояска снаряда за начало нарезов и... выпадения его обратно. Поэтому предпочитали опускать стволы для заряжания до угла +5 градусов.
3. Скорострельность "2 выстрела в минуту" была достигнута один раз на одном корабле. Нормативом для флота был один выстрел за 36 секунд.

Броневая защита башен значительно варьировалась от корабля к кораблю. Поэтому за информацией о бронировании башенных установок и подбашенных барбетов читателю следует обратиться к описаниям отдельных кораблей.

Примечания

Ссылки

• NavWeaps.com - Britain 15"/42 (38.1 cm) Mark I (англ)
• https://sergey-ilyin.livejournal.com/158698.html - «Британские 15" башни, определитель».
• https://sergey-ilyin.livejournal.com/164551.html - «Миграции британских 15" башен».

Алексей ОЛЕЙНИКОВ

Опыт Русско-японской войны был тщательно изучен в Германии, где пришли к выводу о необходимости создания тяжелой полевой артиллерии, вооруженной орудиями большой мощности. Настойчиво и методично немцы реализовывали эту концепцию, предоставив своим соседям вести бесплодные споры о «перегруженности германской дивизии артиллерией».

Тяжелая полевая артиллерия прекрасно проявила себя в ходе маневренного этапа Первой мировой войны. А когда невозможность добиться победы в ходе маневренных боевых действий «закопала» воюющие стороны в землю – тяжелая полевая артиллерия стала важнейшим инструментом прорыва эшелонированной обороны противника, «огневым молотом» пехоты.

Первая мировая война выдвинула для тяжелой артиллерии следующий спектр задач:

1. обстрел живых целей и батарей с дистанции, недоступной для огня полевых пушек;

2. обстрел с дальних дистанций биваков, обозов, парков, резервов, складов, пунктов снабжения и других целей в тылу противника;

3. обстрел живых целей, укрытых в блиндажах и узлах сопротивления полевого типа;

4. разрушение сильно укрепленных опорных пунктов;

5. методичный обстрел (т.н. огневое наблюдение) населенных пунктов;

6. систематический обстрел важных железнодорожных станций;

7. обстрел узлов сообщений;

8. контрбатарейная борьба, особенно с артиллерией, находящейся в солидных закрытиях;

9. обстрел привязных аэростатов;

10. разрушение важных целей, обстрел которых орудиями других типов бесполезен.

Тяжелая артиллерия сильна своим калибром, большим весом снаряда и его разрушительным действием, а также большей дальностью огня – т.е. ее преимущества заключались в «могуществе» и «дальнобойности». С другой стороны, она малоподвижна – особенно при очень крупных калибрах, а также «капризна» в вопросах боепитания. Но минусы окупались результатами, получаемыми от совокупности мощи и дальности огня. Скорострельность тяжелой артиллерии в этот период составляла 4-8 выстрелами в минуту, что признавалось удовлетворительным.

Говоря о подвижности, стоит отметить, что способность русской тяжелой полевой артиллерии к активным передвижениям была испытана в Карпатах в феврале-марте 1915 г., когда, например, тяжелая батарея

3-й сибирской стрелковой артбригады вышла в долину реки Сивки. Она сделала это ночью (!), перевалив через Вышков перевал, пройдя по ужасным горным дорогам, лишь местами подлатанными деревянным настилом. Здесь сыграли, разумеется, свою роль уровень подготовки личного состава, высокие моральные качества русских артиллеристов и осознание ими огромной ответственности перед пехотой.

Ключевыми критериями для отнесения орудия к категории «тяжелая артиллерия» являлись его функциональное назначение и место в структуре Русской армии. Именно поэтому 122-мм полевая гаубица наряду с 76-мм полевой пушкой входила в состав легкой полевой артиллерии. А меньшая по калибру 42-линейная (107-мм) пушка относилась к «тяжелой артиллерии» – так же, как и появившиеся в ходе войны в русской армии 120-мм пушка системы Обуховского завода и 120-мм французская пушка.

107-мм скорострельная пушка, 152-мм пушка и 152-мм гаубица образцов 1910 г. – костяк орудийного парка русской тяжелой артиллерии. Эти орудия входили в состав корпусной артиллерии, тяжелых артиллерийских дивизионов и бригад, а также и корпуса тяжелой артиллерии особого назначения (ТАОН).

6-дюймовая гаубица образца 1910 г. (системы Шнейдера).

Не случайно, что в качестве основных калибров для пушек и гаубиц полевой тяжелой артиллерии были приняты: для пушек – 42 линии (4,2 дюйма, 107 мм), а для гаубицы – 6 дюймов (152 мм). Оба орудия легко транспортировались восьмеркой лошадей. Недостаточно подвижен был лишь зарядный ящик, перевозимый всего шестью лошадьми. И в боевой обстановке ящик почти всегда отставал от орудия. Иногда для повышения подвижности зарядных ящиков приходилось подпрягать к ним «штатских» лошадей. Так как обе системы были снабжены противооткатными устройствами, а также современными прицельными приспособлениями, они имели довольно высокую скорострельность. Так, батарея под командованием капитана Соколова, входившая в состав 1-й тяжелой артиллерийской бригады, в ходе боев под Ангербургом (Восточная Пруссия) показала: для пушки – до девяти выстрелов, а для гаубицы – до четырех выстрелов в минуту. Опыт полигонной стрельбы мирного времени, в период испытаний этих орудий в 1914 г., продемонстрировал следующие показатели: для пушки – 10, а для гаубицы – шесть выстрелов в минуту. Но, разумеется, полигонные условия существенно отличались от боевых.

Имела значение и классификация тяжелой артиллерии. Русской артиллерии пришлось в 1910-1913 гг. выдержать неоднократные реорганизации, пока тяжелая артиллерия не была приведена к структуре, сохранявшейся в годы Первой мировой войны: она подразделялась на «маневренную» и «позиционную». Хотя это функциональное деление было достаточно условным.

Все вышеуказанные орудия относились к маневренной тяжелой артиллерии.

Так называемая позиционная тяжелая артиллерия отличалась от нее тем, что не имела своих штатных средств передвижения и перебрасывалась с одного участка фронта на другой по мере необходимости. Этот вид артиллерии в Русской армии начал формироваться к концу 1915 г., в то время как у союзников – летом 1915 г.

В отличие от более унифицированной по орудийному парку и организационной структуре маневренной артиллерии, позиционная артиллерия характеризовалась большей «разношерстностью». Для ее формирования были использованы крепостные, береговые и даже морские орудия – то есть системы, изначально не предназначенные для транспортировки в зоне боевых действий. Такие орудия перевозились, как правило, по полевым узкоколейным железным дорогам, по хорошим шоссейным дорогам и только на коротких расстояниях – по сухим и широким грунтовым дорогам (если они были исправны и имели очень прочные мосты). Возможность транспортировки таких орудий находилась в зависимости от их калибра и состояния грунта, а, следовательно, и времени года. Скорость передвижения на тракторах по хорошим шоссейным дорогам – 5 км/ч, при большей скорости страдала материальная часть.

Размещать позиционные орудия предписывалось группами не менее чем по две единицы – сложность механизма иногда вызывала разрыв орудия, что могло повлиять на выполнение задачи. Так, разрыв 11-дюймовой гаубицы на левом фланге 49-го корпуса лишил русские войска серьезной огневой поддержки в ответственный день 18 июня 1917 г. – первый день июньского наступления Юго-Западного фронта. Этот эпизод был очень неприятен – ведь гаубица должна была разрушить бетонированный наблюдательный пункт противника на высоте у сел. Годов.

Для установки позиционных орудий требовалось от 20 минут (8-дюймовая пушка Виккерса) до семи дней (10-дюймовая береговая пушка), а также особые краны и другие механизмы.

Позиционная артиллерия предназначалась:

– для обстрела наиболее важных целей в тылу противника (склады, штабы, мосты, перекрестки дорог и т.д.), для борьбы с крупнокалиберной и дальнобойной артиллерией (активнее всего применялась 6-дюймовая пушка Канэ);

– для обстрела и разрушения важных железнодорожных станций, узлов сообщения и крупных войсковых складов (применялись дальнобойная 10-дюймовая береговая пушка с дальностью почти 20 км и 120-мм пушка Виккерса – с дальностью более 13 км);

– для разрушения очень прочных фортификационных сооружений и особо важных укрепленных узлов и участков позиций (применялись 9- и 11-дюймовые гаубицы береговой артиллерии, 9-дюймовая гаубица Виккерса, 11-дюймовая гаубица Шнейдера и др. орудия);

– для разрушения прочных сооружений особо укрепленных окопов (применялись 6-дюймовые пушки).

Что же представляли собой важнейшие из орудий полевой тяжелой артиллерии?

107-мм пушка образца 1910 г. имела настильную траекторию огня и мощный фугасный снаряд. Пушка была очень дальнобойной, эффективно зарекомендовав себя там, где применение орудий другого типа было малоперспективно. Применение этого орудия допускалось: фугасным снарядом (гранатой) – по важным (и удаленным), в основном вертикальным, целям (железнодорожные станции, наблюдательные пункты, резервы и штабы), по вражеской дальнобойной артиллерии (контрбатарейная борьба); шрапнелью – для обстрела привязных аэростатов, поражения удаленных крупных открытых живых целей (войсковые колонны и пр.).

Последняя задача была наиболее актуальна во время арьергардных боев – когда из 107-мм пушек вели огонь по авангарду наступающего противника. Так, 2-я батарея лейб-гвардии тяжелого артиллерийского дивизиона в ходе боев 22-23 июля 1915 г. на влодавском направлении отразила серию мощных атак германцев, придав боевую устойчивость пехоте, перешедшей в успешную контратаку.

Тяжелые гаубицы применялись для разрушения узлов обороны, пулеметных гнезд, орудийных установок, убежищ и т.п. – то есть основных элементов обороны, для разрушения особенно прочных проволочных заграждений (железные колья на бетонных основаниях, заграждения в лесу, проволочные заграждения особой густоты – проволочные цилиндры), для уничтожения проволочных заграждений за скатами высот и в глубоких лощинах, для разрушения строений, укрепленных наблюдательных пунктов, для уничтожения укрепленных батарей и живых целей за серьезными закрытиями.

Гаубицы применяли как фугасный снаряд, так и шрапнель.

9- и 10-дюймовые пушки; 9-, 11- и 12-дюймовые гаубицы систем Виккерса и Обуховского завода должны были уничтожать особо удаленные и значимые объекты: склады, железнодорожные узлы, позиции тяжелой артиллерии и т.п.

305-мм гаубица Обуховского завода образца 1915 г. стала вершиной артиллерийской пирамиды Русской армии.

Гаубица сконструирована Обуховским и Петроградским металлическими заводами и вела огонь на 13,5-км дистанцию 372-кг снарядом. Снаряд прошивал бетонную плиту толщиной 3,4 метра. Орудие относилось к системам большой дальности и «большого могущества» (гаубица-одноклассница системы Виккерса при таком же калибре стреляла лишь на 9 км).

Наиболее яркий эпизод боевого применения «Русской Берты» – огневой бой 3 декабря 1916 г. у деревни Еловка на двинском фронте. Ударная артгруппа 19-го армейского корпуса (два 305-мм и шесть 152-мм орудий) нанесла мощный удар по восьми объектам германцев у Еловки. Объекты, находившиеся за 11-13 км от линии фронта, были поражены.

Теперь стоит взглянуть на историю развития русской тяжелой артиллерии к началу XX века, а также на эволюцию ее структуры.

Первый опыт придания русским войскам тяжелой артиллерии в запряжках относится к 1898-1899 гг. – он состоялся на больших маневрах войск Киевского военного округа, которым в тот период командовал генерал М.И. Драгомиров.

Киевский осадный батальон под командованием полковника А.В. Шоколи сформировал взвод 8-ми дюймовых легких мортир, поставленных на «жесткие» лафеты. Повозки с платформами и боеприпасами были запряжены вольнонаемными лошадьми – своих осадный батальон не имел. Этот опыт показал возможность передвижения тяжелой артиллерийской системы по проселочным дорогам и даже (на короткое расстояние) – по пахоте. Маневры закончились боевыми стрельбами с атакой укрепленных позиций. В соответствии с требованиями того времени артиллерия, проведя огневую подготовку атаки пехоты, меняла позицию, которая тогда была исключительно открытой. Но тяжелая артиллерия того времени менять позиции еще не могла.

Следующий эпизод, когда тяжелая артиллерия была придана полевым войскам, произошел в 1903 г. на Рембертовском полигоне под Варшавой. Гвардии полковник Я.Ф. Карпов (впоследствии – командир новогеоргиевской крепостной артиллерии) командовал орудиями, которые были взяты из Варшавской крепостной артиллерии (со специальными деревянными платформами), в то время как лейб-гвардии 3-я артиллерийская бригада предоставила свои запряжки. Тогда же был опробован прибор, называемый «башмаками» – он надевался на колеса для уменьшения их «увязаемости» в грунт.

В Русско-японскую войну в районе станции Дашичао, под Ляояном и Мукденом действовал Восточно-сибирский осадный артиллерийский дивизион (сформирован в Киевском военном округе), которому были приданы батареи, выделенные из состава владивостокской крепостной артиллерии, а также переброшенные из Варшавской крепости.

Тогда впервые русская тяжелая артиллерия практиковала стрельбу по невидимой цели.

В 1906 г. были сформированы осадные артиллерийские дивизионы в составе трех батарей: двух 42-линейных пушечных и одной 6-дюймовой гаубичной. Дивизион также включал службу связи и прожекторное отделение.

К началу Первой мировой Русская армия имела лишь пять таких дивизионов. Но в ходе войны их количество утроилось (в т.ч. кроме номерных появились и два Сибирских), кроме того, дивизионы стали основой для осадных артиллерийских бригад.

Вступали в мировую войну русская и французская армии, явно недооценив роль и значение тяжелой артиллерии – первая имела 240, а вторая – 308 тяжелых орудий. Наверстывали упущенное уже в ходе боев.

С началом войны командующие армиями и фронтами забросали Ставку запросами о придаче им тяжелой артиллерии. Главное артиллерийское управление на первых порах растерялось, а затем вспомнило о существовании крепостной артиллерии, которая могли дать орудия, пока с соответствующей задачей не справятся отечественные заводы и не прибудет помощь от союзников.

Какие крепости могли дать орудия? Береговые: Кронштадт, Свеаборг, Севастополь, Либава, Владивосток – сами вооружались и должны были поддерживать флот. Сухопутные: Новогеоргиевск, Брест-Литовск, Осовец, Ковно, Гродно – должны были стать основой оборонительной линии австро-германского фронта. На Кавказе имелись Карс, Ахалцых (укрепление), Ахалкалаки (укрепление), частично – Батум. Но эти крепости и крепостицы, при малочисленности войск на Кавказском фронте, должны были быть в постоянной готовности и поддерживать Кавказскую армию. Орудия дали привислинские крепости – Варшава и Ивангород, несмотря даже на то, что находились на этапе реорганизации. В результате уже в 1914 г. был сформирован 12-орудийный тяжелый дивизион, получивший наименование «Варшавский». В середине октября 1914 г. и Выборгская крепостная артиллерия прислала в Варшаву 12 орудий, из которых сформировали Выборгский тяжелый дивизион. Новогеоргиевск также выделил 12 орудий на формирование такого же дивизиона. Новогеоргиевский тяжелый дивизион участвовал в осаде Перемышля.

Участник войны вспоминал: «Уже в 1915 г. на фронте появились тяжелые артиллерийские дивизионы, сформированные из крепостной артиллерии. Мне пришлось видеть тяжелые артиллерийские дивизионы, сформированные из Ивангородской и Брест-Литовской крепостной артиллерии. В одном из этих дивизионов я часто бывал, так как им командовал один из моих однополчан. Часто бывая в этом тяжелом дивизионе, я с большим удовольствием отметил, что дух и настроение офицеров дивизиона весьма выгодно отличались от духа и настроения офицерской среды крепостной артиллерии в мирное время».

Хотя формирование крепостных дивизионов продолжилось (формировались четыре Брест-Литовских, два Ивангородских тяжелых артиллерийских дивизиона и т.д.) этого, конечно, было недостаточно.

Именно потребности фронта если уж не в дивизионной, то хотя бы в корпусной тяжелой артиллерии привели к созданию тяжелых артиллерийских дивизионов трехбатарейного состава (в армии мирного времени таких дивизионов было всего пять, да и те – в кадрированном виде). Две батареи были гаубичные (шестидюймовые гаубицы образца 1909 и 1910 гг.) и одна батарея – пушечная (42-линейные пушки образца 1910 г.). В каждой батарее – по четыре орудия. В ходе войны количество номерных тяжелых дивизионов неуклонно возрастало. В 1915 г. был сформирован лейб-гвардии Тяжелый артиллерийский дивизион.

Морская 6-дюймовая пушка Канэ на сухопутной огневой позиции.

Тяжелые дивизионы стали основой для формирования 17-ти тяжелых полевых артиллерийских бригад трехдивизионного состава (15-ти номерных, Осовецкой и 1-й Сибирской). Но в 1916-1917 гг. бригады были упразднены, а дивизионы получили наименование «отдельные полевые тяжелые артиллерийские дивизионы». Значительное количество более мобильных и лучше управляемых дивизионов позволило насытить войска действующей армии необходимым объемом подразделений тяжелой артиллерии.

Первые из сформированных тяжелых дивизионов работали на реках Бзуре и Равке осенью-зимой 1914 г. Их появление на фронте вызвало в войсках большую радость. Артиллеристы с честью выдержали первое испытание. Очевидец вспоминал: «Молодой штабс-капитан Борис Ключарев Варшавского дивизиона привез ночью одно 42-х линейное орудие к пехотным окопам, а когда чуть рассвело – открыл огонь по немецким пулеметным гнездам (на Бзуре), поражавшим наши позиции. Гнезда были полностью уничтожены. Конечно, немцы потом тоже ответили. Но это орудие не было повреждено, и на следующую ночь он его вывез невредимым».

Опыт формирования тяжелых дивизионов и большое их значение для фронта указало Главному артиллерийскому управлению на необходимость придать этим формированиям стройную систему. И в 1915 г. в Царском Селе была учреждена Запасная тяжелая артиллерийская бригада – ее возглавил академик-артиллерист Н.И. Фонштейн.

И тем не менее вплоть до начала 1917 г. непропорционально малочисленная русская тяжелая артиллерия недостаточно влияла на ход войны. Организационно она к тому же не была связана с полевыми соединениями. И даже дивизионами придавалась армейским корпусам эпизодически – для участия в крупных операциях. Обычной ситуацией было побатарейное дробление дивизионов – и батареи «путешествовали» по армиям и корпусам. Так, активный участник наступления Юго-Западного фронта 1916 г. – 17-й армейский корпус – был усилен Брест-Литовским тяжелым артдивизионом лишь в районе Броды-Радзивиллов. Дивизион поддерживал корпус лишь две недели – до овладения городом Броды. То есть с 22 мая и до середины июля ударное соединение фронта воевало без поддержки тяжелой артиллерии.

Удельный вес русской тяжелой полевой артиллерии заметно вырос лишь к 1917 г. Кроме вышеупомянутых типов орудий, на ее вооружении появились 105-мм японская и 120-мм французская пушки, 150-мм трофейная германская и 152-мм английская гаубицы.

С 1916 г. тяжелая артиллерия усиливается «тракторными» 203-мм и 228-мм гаубицами (системы Виккерса) – перевозившимися на механической тяге. Морские 6-дюймовые пушки Канэ (система, ценная дальностью огня – до 15-16 километров) также были приспособлены для транспортировки на тракторах и на железнодорожных платформах. При Запасной тяжелой артиллерийской бригаде была создана специальная школа тракторной артиллерии – ее были обязаны закончить все офицеры и старшие фейерверкеры тяжелой артиллерии (по ускоренной программе).

Тракторные батареи были отлично снабжены легковыми машинами и мотоциклами. Для командования над каждыми восьмью машинами назначался специальный офицер-техник, которому в помощь придавался технический мастер. Для перевозки снарядов тракторная батарея располагала восьмью трехтонными грузовиками, а для горючего – двумя цистернами (на 5 и на 3 тонны). Командиру тракторной батареи полагалась легковая машина, а для других офицеров батареи – еще два автомобиля. И, как отмечал очевидец, «с уверенностью можно и должно сказать, что такого богатого оборудования не имела ни одна армия»! Кроме того, всем офицерам и фейерверкерам давалось по верховой лошади. Команда разведчиков и телефонистов также имела 40 верховых лошадей.

Организация второго вида тяжелой артиллерии – позиционной вылилась в создание отдельных позиционных дивизионов и батарей большой мощности.

И, наконец, появился корпус тяжелой артиллерии особого назначения – ТАОН (в документах периода Первой мировой войны эта аббревиатура обычно использовалась в мужском роде). В его состав были включены орудия 120-305-мм калибров (включая 12-дюймовую «обуховку» и вышеуказанные орудия тракторной артиллерии). Как вспоминал генерал В.И. Гурко: «Не менее трех четвертей всей тяжелой артиллерии, уже вступившей в строй зимой 1916/17 года или пока еще создаваемой, будет отправлено на фронт, выбранный для основного наступления. Вскоре из этой артиллерии был сформирован 48-й армейский корпус, отданный под команду генерала Шейдемана. Особенность этого корпуса состояла в том, что все его боевые части были исключительно артиллерийскими».

Таким образом, в Русской армии появилось организационно обособленное соединение тяжелой артиллерии оперативно-стратегического назначения. А кандидатура его командира – генерал-лейтенанта Г.М. Шейдемана, артиллериста-академика, была подобрана идеально. Всего к весне 1917 г. ТАОН насчитывал 338 стволов. Тракторная артиллерия и крупнокалиберные гаубицы из состава ТАОН активно и эффективно проявили себя в ходе летнего наступления Юго-Западного фронта 1917 г. (но наиболее серьезно был насыщен тяжелой артиллерией Северный фронт – чему способствовали коммуникационные линии, эшелонированный характер обороны противников и важность прикрываемого направления). Более того, в деле создания артиллерии прорыва наша страна занимала ведущее место среди иных государств-участниц войны.

ТАОН стал мощным огневым ресурсом – огневым резервом Ставки. Ведь если тяжелая полевая артиллерия входила в состав армейских соединений, подчиняясь командованию последних и своей мощью восполняя деятельность полевой легкой артиллерии при прорыве укрепленных полос вражеской обороны, то ТАОН являлся средством оперативно-стратегического усиления ударных объединений – когда требовалось создание могучего огневого кулака. В ходе стратегических наступательных операций ТАОН придавался ударным корпусам и армиям – его орудия объединялись в артиллерийские группы, подчиненные своим начальникам, начальникам артиллерии и инспекторам соединений.

На сентябрь 1917 г. тяжелая артиллерия русской Действующей армии имела следующее количество стволов: 1203 пушки (в т.ч. 196 107-мм пушек, 32 120-мм пушки системы Обуховского завода, 101 120-мм французскую пушку и 558 152-мм пушек других систем) и 743 гаубицы (в т.ч. 32 305-мм гаубицы системы Обуховского завода и 559 152-мм гаубиц разных систем).

Пушками наиболее сильно был оснащен Северный фронт – 304 орудия (132 – Западный, 128 – Юго-Западный, 136 – Румынский, 94 – Кавказский, еще 240 – в тылу и 169 – на формировании), а гаубицами – Румынский фронт, имевший 138 орудий (по 136 – Западный и Юго-Западный, 90 – Северный, 34 – Кавказский, еще 130 – в тылу и 79 – на формировании).

Можно с уверенностью утверждать, что если бы Российская армия имела в самом начале Первой мировой войны хотя бы равное с Германией количество орудий тяжелой артиллерии, то ход войны и вся история России были бы иными. Эрих фон Людендорф не зря подчеркивал значение наличия тяжелой артиллерии для успехов полевых войск – и практически во всех операциях германцев мы отмечаем присутствие тяжелых и очень тяжелых орудий. Так, даже ландштурм, входивший в состав 8-й армии во время операции у Танненберга, имел орудия крепостной артиллерии. Причем германская армия пользовалась и австрийскими 305-мм гаубицами, и дальнобойными морскими орудиями с настильной траекторией стрельбы, которые, учтя опыт боевых действий, с конца 1916 г. по настоянию императора Вильгельма II стали снимать с бездействующих кораблей.

Говоря о преимуществах германской тяжелой артиллерии, немецкий историк Х. Риттер отмечал: «В Первую мировую войну материальная часть тяжелой артиллерии была образцовой. Ее большая численность в начале войны давала, перевес в решительных боях и была делом рук лично графа Шлиффена».

Недочеты в вопросе недооценки тяжелой артиллерии (особенно полевой) другим воюющим армиям пришлось преодолевать в ходе боевых действий – неся неоправданно высокие потери в важнейших операциях мировой войны.

Как вспоминал видный военачальник периода Первой мировой войны генерал А.С. Лукомский: «Помимо недостатка снарядов для нашей артиллерии, сильно влиявшего на моральное состояние бойцов, мы встретили у противника в полевых боях артиллерию крупного калибра, которая эффектом своего действия еще более ухудшала положение. Явилась новая потребность – срочно дать полевой армии артиллерию крупного калибра, которая могла бы уравнять наши шансы с шансами противника и дала бы нам возможность обеспечить в будущем успех борьбы за укрепленные позиции».

Другой очевидец вспоминал: «Я отлично помню ту радость, почти восторг, с каким в первых боях в Восточной Пруссии был встречен подошедший тяжелый дивизион. В одном из армейских корпусов в ответ на жалобы командиров полевых легких батарей, что неприятель буквально засыпает их тяжелыми снарядами, тогда как они бессильны бороться с неприятельскими тяжелыми батареями, находящимися вне предела досягаемости наших 3-дюймовых пушек, инспектор артиллерии корпуса дал совет выдвинуть наши легкие батареи так, чтобы снаряды этих батарей могли поражать тяжелые батареи противника. Конечно, никто из командиров легких батарей этому совету не последовал, некоторые же из них с раздражением замечали, что для этого им пришлось бы выбирать позиции впереди своей пехоты. Несомненно, что наличие у нас тяжелых батарей всегда повышало дух войск, тогда как их отсутствие действовало на войска в обратном смысле».

Просчетом являлось и отсутствие интеграции имевшихся частей тяжелой артиллерии в структуру полевых войск.

Эти упущения, как отмечалось, были свойственны не только русской армии. И они были преодолены. В ходе войны численность тяжелой артиллерии возросла многократно, а в ее структуре имелись два тяжелых артиллерийских полка, свыше 100 тяжелых артиллерийских дивизионов (72 отдельных, 5 сибирских и т.д.), осадные артиллерийские бригады и полки, тракторные тяжелые дивизионы, а также масса отдельных тяжелых и тяжелых позиционных батарей. Формирование и насыщение новой материальной части шло полным ходом и к началу кампании 1917 г. Действующая армия наконец получила мощную тяжелую артиллерию. Однако главную роль в событиях 1917 г. в России сыграли не пушки, а политики.

Алексей Владимирович ОЛЕЙНИКОВ – доктор исторических наук, член ассоциации историков Первой мировой войны, профессор кафедры истории России Астраханского государственного университета

6. РУССКАЯ АРТИЛЛЕРИЯ В ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ. КРИЗИС, ОПРЕДЕЛИВШИЙ ХОД ВОЙНЫ (КРИЗИС № 4)

«Первые же наши неудачи в Восточной Пруссии — катастрофа армии генерала Самсонова и поражение, понесенное генералом Ренненкампфом, — всецело обусловливались подавляющим преимуществом германцев в числе батарей» - с этих слов начинает свой анализ состояния русской артиллерии в годы Первой мировой войны, генерал Головин. И это, к сожалению, не преувеличение. Если проанализировать соотношение сил в сражениях, в которых пришлось принимать участие русской армии в 1914 году, то такое положение вещей становится вполне очевидным. При чем, что характерно, при равенстве в артиллерии, исход сражения, как правило, был ничейным (за редким исключением). А вот у кого было преимущество в артиллерии (в несколько раз) и пехоте (но это не обязательно), тот и одерживал победу в сражении. Для примера рассмотрим несколько таких сражений 1914 года.

1. Сражение у Гумбинена (7-20 августа) на фронте русской 28-й пехотной дивизии: русские (12 батальонов пехоты и 6 батарей ), немцы (25 батальонов пехоты и 28 батарей

2. Бой у Бишофсбурга (13-26 августа). Русские (14 батальонов пехоты и 8 батарей ), немцы (40 батальонов пехоты и 40 батарей ). Результат - решительный и быстрый успех немцев.

3. Сражение у Гогенштейн — Сольдау (13/26-15/28 августа) в районе между дер. Мюлен и с. Уздау. Русские (15,5 батальонов пехоты и 8 батарей ), немцы (24 батальона пехоты и 28 батарей ). Результат - решительный и быстрый успех немцев.

4. Сражение у Гогенштейн — Сольдау (13/26-15/28 августа). Район Уздау. Русские (24 батальона пехоты и 11 батарей ), немцы (29-35 батальонов пехоты и 40 батарей

5. Сражение у Гогенштейн — Сольдау (13/26-15/28 августа). Район Сольдау. Русские (20 батальонов пехоты и 6 батарей ), немцы (20 батальонов пехоты и 39 батарей ). Результат - решительный и быстрый успех немцев.

Последний пример особенно показателен. При этом хотелось бы отметить, что в составе русской артиллерии (в указанных битвах) вообще не было тяжелой артиллерии, а у немцев 25% всей артиллерии составляла именно такая артиллерия.

Забегая наперед хочу отметить, что за всю войну по численности орудий русская армия уступала австро-венграм в 1,35 раза (своему главному противнику!), а немцам вообще в 5,47 раза! Но и это еще не все! По тяжелым орудиям к началу войны Россия уступала австро-венграм в 2,1 раза, а немцам в 8,65 раза (!).

К чему это привело, писал летом 1915 года командир 29-го корпуса генерал Д.П.Зуев военному министру генералу А.А.Поливанову:

«Немцы вспахивают поля сражений градом металла и ровняют с землёй всякие окопы и сооружения, заваливая часто их защитников землёю. Они тратят металл, мы — человеческую жизнь. Они идут вперёд, окрылённые успехом и потому дерзают; мы, ценою тяжких потерь и пролитой крови, лишь отбиваемся и отходим» (эту цитату также приводит Головин в своей книге)

О причинах такого удручающего положения вещей с артиллерией, генерал Головин пишет: «Наша Ставка была составлена из офицеров Генерального штаба, по-прежнему веривших в устаревшую Суворовскую формулу: «Пуля — дура, штык — молодец».

………………….

…деятели Ставки не желали понять слабость Русской армии в артиллерии. Это упорство являлось, к сожалению, следствием одной свойственной русским военным верхам отрицательной черты: неверия в технику. Деятели типа Сухомлинова вели на этом отрицательном свойстве своего рода демагогическую игру, которая была люба всем, в ком были сильны рутина мысли, невежество и попросту лень.

Вот почему в нашем высшем Генеральном штабе осознание недохвата в артиллерии требовало очень много времени. Потребовалось удаление из Ставки начальника Штаба генерала Янушкевича и генерал-квартирмейстера генерала Данилова, удаление с должности военного министра генерала Сухомлинова для того, чтобы наконец родилось в наших военных верхах правильное понимание снабжения нашей армии артиллерийскими средствами. Но и после смены этих лиц прошел год, пока все требования в этом вопросе вылились наконец в планомерную форму. Только к началу 1917 г., ко времени сбора в Петрограде Междусоюзной конференции, потребности Русской армии в артиллерии были окончательно оформлены и приведены в систему. Таким образом, для этого выяснения потребовалось почти 2,5 года тяжелой событиями на фронте войны».

А что же до 1917 года смогла сделать промышленность Российской империи для обеспечения армии артиллерией? Да, в общем-то, много, если сравнивать с довоенным производством, но крайне мало, если сравнивать с реальной потребностью армии в годы войны. Цифры для сравнения с артиллерией австро-венгров и немцев я приводил. Теперь же остановимся более подробно на количестве выпущенных пушек русской промышленностью, и количестве пушек, закупленных царским правительством за рубежом.

А начну я с потребности русской армии в легких 3-х дюймовых пушках. Изначально, по мобилизационному плану производительность артиллерийских заводов намечена была всего в 75 пушек этого калибра в месяц (что составляет 900 в год) . Их производство (в год), действительно, росло ударными темпами (до 1917 года). Сравните сами:

1914 г . - 285 пушек;
1915 г . - 1654 пушки;
1916 г . - 7238 пушек;
1917 г . - 3538 пушек.

Плюс к этому количеству отечественных пушек, на заграничных заводах было закуплено еще дополнительно 586 пушек этого калибра. Таким образом, ВСЕГО за годы Первой мировой войны русская армия получила 13301 пушку 3-х дюймового калибра.

Много это или мало? - спросите вы. Ответ прост - все определяется потребностью армии за каждый год ведения войны. А какова была эта потребность? - опять спросите вы. На этот вопрос, как уже было отмечено ранее, в русской армии смогли получить ответ только к 1917 году! Вот эти цифры:

1. Требования Ставки на 1917 год в 3-х дюймовых орудиях - 14620 единиц.

2. Поступило в действительности - 3538 единиц.

3. Недостача - 11082 единицы.

Итак, невзирая на поистине титанические усилия русской промышленности, к 1917 году потребность русской армии в 3-х дюймовых орудиях была удовлетворена лишь на 24,2%!

Переходим к потребности русской армии в легких гаубицах (4-х - 5-и дюймового калибра). Изначально, согласно мобилизационным предположениям, производительность орудийных заводов была рассчитана на 6 гаубиц в месяц (что составляет 72 в год).

Их производство (в год):

1914 г . - 70 гаубиц;
1915 г . - 361 гаубица;
1916 г . - 818 гаубиц;
1917 г . - 445 гаубиц.

Плюс к этому количеству отечественных легких гаубиц, на заграничных заводах было закуплено еще дополнительно 400 таких гаубиц. Таким образом, ВСЕГО за годы Первой мировой войны русская армия получила 2094 легких гаубицы.

О потребности русской армии в этих гаубицах к 1917 году

1. Требования Ставки на 1917 год в легких гаубицах - 2300 единиц.

2. Поступило в действительности - 445 единиц.

3. Недостача - 1855 единиц.

Итак, невзирая на поистине титанические усилия русской промышленности, к 1917 году потребность русской армии в легких гаубицах была удовлетворена лишь на 19,3%!

Тяжелой для русской армии была ситуация по ее обеспеченности полевой тяжелой артиллерией (4-х дюймовыми дальнобойными пушками (4,2) и 6-и дюймовыми гаубицами). По мобилизационным предположениям, производительность отечественных предприятий по данной категории артиллерии должна была равняться всего 2 орудиям в месяц (!) (что составляет 24 в год). Возможности отечественной промышленности здесь вообще были крайне ограничены и не могли даже гипотетически удовлетворить потребности армии в этом виде артиллерии. Основную роль здесь играли закупки, сделанные на заграничных заводах.

Статистика для 4-х дюймовых дальнобойных пушек отечественного производства такова:

1914 г . - 0 пушек;
1915 г . - 0 пушек;
1916 г . - 69 пушек;
1917 г . - 155 пушек.

ИТОГО: 224 пушки.

1914 г . - 0 пушек;
1915 г . - 12 пушек;
1916 г . - 206 пушек;
1917 г . - 181 пушка.

ИТОГО: 399 пушки.

Статистика более чем показательна! Основную роль здесь играли заграничные поставки (64%). Отечественная доля производства этих орудий составляет около 36%.

Статистика для 6-и дюймовых гаубиц отечественного производства такова:

1914 г . - 0 пушек;
1915 г . - 28 пушек;
1916 г . - 83 пушки;
1917 г . - 120 пушек.

ИТОГО: 231 пушка.

Вместе с тем, за границей было закуплено этих же пушек:

1914 г . - 0 пушек;
1915 г . - 0 пушек;
1916 г . - 8 пушек;
1917 г . - 104 пушки.

ИТОГО: 112 пушек.

Доля заграничных поставок 32%.

Общая сумма всех поступивших в войска орудий полевой тяжелой артиллерии составляла 966 единиц. Из них около 53% орудий было закуплено за рубежом.

О потребности русской армии в полевой тяжелой артиллерии к 1917 году в Петрограде на Междусоюзной конференции были приведены такие данные:

1. Требования Ставки на 1917 год в 4-х дюймовых пушках - 384 единицы.

2. Поступило в действительности - 336 единиц.

3. Недостача - 48 единиц.

Итак, к 1917 году потребность русской армии в 4-х дюймовых пушках была удовлетворена на 87,5%. При этом учтите, что заграничные поставки этих орудий составляли 64%!

1. Требования Ставки на 1917 год в 6-и дюймовых гаубицах - 516 единиц.

2. Поступило в действительности - 224 единицы.

3. Недостача - 292 единицы.

Итак, к 1917 году потребность русской армии в 6-и дюймовых гаубицах была удовлетворена на 43,4%. При этом учтите, что заграничные поставки этих орудий составляли 32% .

Переходим теперь к рассмотрению ситуации с обеспечением русской армии тяжелой артиллерией осадного типа (от 6 и до 12 дюймов).

По этому поводу генерал Головин пишет: «… наши мобилизационные предположения совершенно не предвидели потребности армии в тяжелой артиллерии особого назначения, все эти требования в орудиях крупного калибра, требования при этом крайне запоздалые, оказались для наших заводов совершенно неожиданными».

Именно поэтому основную роль в обеспечении русской армии играли закупки этого вида артиллерии на заграничных заводах.

Статистика (с 1914 по 1917 год) здесь такова:

1. 5-и и 6-и дюймовые дальнобойные пушки. Русские заводы произвели 102 такие пушки, закуплено на заграничных заводах было 272 таких орудия!

6-и дюймовых дальнобойные пушках - 812 единиц.

2. Поступило в действительности - 116 единиц.

3. Недостача - 696 единиц.

Итак, к 1917 году потребность русской армии в 6-и дюймовых дальнобойных пушках была удовлетворена на 14,3%. При этом 72,4% здесь это заграничные закупки.

2. 8-и дюймовые гаубицы. Русские заводы не произвели ни единой такой гаубицы, закуплено на заграничных заводах было 85 таких орудий!

1. Требования Ставки на 1917 год в 8-и дюймовых гаубицах - 211 единиц.

2. Поступило в действительности - 51 единица.

3. Недостача - 160 единиц.

Итак, к 1917 году потребность русской армии в 8-и дюймовых гаубицах была удовлетворена на 24,2% и только за счет заграничных закупок!

3. 9-и дюймовые гаубицы. Русские заводы не произвели ни единой такой гаубицы, закуплено на заграничных заводах было 4 таких орудия.

4. 9-и и 10-и дюймовые дальнобойные пушки. Русские заводы не произвели ни единой такой пушки, закуплено на заграничных заводах было 10 таких орудий (1915 год).

1. Требования Ставки на 1917 год в 9-и дюймовых пушках - 168 единиц.

2. Поступило в действительности - 0 единиц.

3. Недостача - 168 единиц.

Итак, к 1917 году потребность русской армии в 9-и дюймовых дальнобойных пушках не была удовлетворена вообще!

5. 11-и дюймовые гаубицы. Русские заводы не произвели ни единой такой гаубицы, закуплено на заграничных заводах было 26 таких орудий.

1. Требования Ставки на 1917 год в 11-и дюймовых гаубицах - 156 единиц.

2. Поступило в действительности - 6 единиц.

3. Недостача - 150 единиц.

Итак, к 1917 году потребность русской армии в 11-и дюймовых гаубицах была удовлетворена на 3,8% и только за счет заграничных закупок! Фантастический результат!

6. 12-и дюймовые гаубицы. Русские заводы произвели 45 гаубиц, закуплено на заграничных заводах было 9 таких орудий.

1. Требования Ставки на 1917 год в 12-и дюймовых гаубицах - 67 единиц.

2. Поступило в действительности - 12 единиц.

3. Недостача - 55 единиц.

Итак, к 1917 году потребность русской армии в 12-и дюймовых гаубицах была удовлетворена на 17,9%!

В завершении рассмотрения вопроса об артиллерийском обеспечении русской армии в годы Первой мировой войны остается только рассмотреть вопрос о бомбометах и минометах в русской армии. Это новое (для того времени) оружие имело большое значение, когда пришло время для длительной окопной войны и линия фронта стабилизировалась.

1. Требования Ставки на 1917 год в минометах и бомбометах - 13900 единиц.

2. Поступило в действительности - 1997 единиц.

3. Недостача - 11903 единицы.

Итак, к 1917 году потребность русской армии в бомбометах и минометах была удовлетворена на 14,3% .

Подводя итоги всем потребностям Русской армии в артиллерийском вооружении к началу 1917 г., т.е. к тому сроку, когда Ставкой была в конце концов осознана эта потребность и приведена в систематизированный вид, можно сделать однозначный вывод, «… что вопрос шел не столько об увеличении числа боевых единиц армии, но главным образом о довооружении армии, вышедшей на войну с недостаточным артиллерийским вооружением » (цитата генерала Головина).

А теперь я хочу, чтобы вы наглядно увидели, как такое вопиющее обеспечение артиллерией русской армии отражалось на соотношениях в артиллерии у противников на фронтах к 1 октября 1917 года.

1. Северный фронт. Протяженность 265 верст. На одну версту фронта приходилось гаубиц: у нас - 0,7, у врага - 1,4; тяжелых орудий: у нас - 1,1, у врага - 2,4 (!)

2. Западный фронт. Протяженность 415 верст. На одну версту фронта приходилось гаубиц: у нас - 0,4, у врага - 0,6; тяжелых орудий: у нас - 0,5, у врага - 1,5 (!)

3. Юго-Западный фронт. Протяженность 480 верст. На одну версту фронта приходилось гаубиц: у нас - 0,5, у врага - 1,2; тяжелых орудий: у нас - 0,4, у врага - 0,7.

4. Румынский фронт. Протяженность 600 верст. На одну версту фронта приходилось гаубиц: у нас - 0,9, у врага - 0,8; тяжелых орудий: у нас - 0,5, у врага - 1,1.

5. Кавказский фронт. Протяженность 1000 верст. На одну версту фронта приходилось гаубиц: у нас - 0,07, у врага - 0,04; тяжелых орудий: у нас - 0,1, у врага - 0,1.

Из этих данных мы видим, что в октябре 1917 г. Русская армия в отношении снабжения ее полевой тяжелой и тяжелой артиллерией была достаточно оборудована только на Кавказском фронте, т.е. для борьбы с турками.

По остальным фронтам генерал Головин делает такой вывод:

«По сравнению с немцами и австро-венграми мы были в два раза слабее. При этом особенно резко заметно превосходство противника на Северном и Западном фронтах, где нам противостояли исключительно германские войска. Не лишено интереса обратить внимание, насколько румынская армия была богаче снабжена гаубичной артиллерией, нежели Русская».

И еще одна его цитата:

«… Русская армия получила в 1917 г. лишь некоторую часть того артиллерийского вооружения, которое нужно было для того, чтобы достигнуть хотя бы уровня требований 1914 г. Но так как в 1917 г. уровень требований жизни значительно повысился, то по сравнению со своими врагами и своими союзниками Русская армия оказывалась к осени 1917 г. хуже вооруженной, нежели в 1914 г ».

Вот так-то! Кто еще готов доказывать, что Русской армии стоило продолжать Первую мировую войну? Только тот, кто не знает плачевного состояния ее армии в 1917 году, и артиллерийского обеспечения ее в частности. И это есть факт.

(Продолжение следует...)