Светлана аллилуева биография личная жизнь жены дети. Дети светланы аллилуевой

Супруг 1) Григорий Иосифович Морозов
2) Юрий Андреевич Жданов
3) Иван (Джонрид) Александрович Сванидзе
4) (фактический брак) Браджеш Сингх (Brajesh Singh)
5) Уильям Уэсли Питерс

Светла́на Ио́сифовна Аллилу́ева (урождённая Ста́лина , в эмиграции - Ла́на Пи́терс (англ. Lana Peters ); 28 февраля 1926 года , Ленинград [ ] , СССР - 22 ноября 2011 года , Ричленд , Висконсин , США ) - советская переводчица, филолог, кандидат филологических наук ; мемуаристка.

Известна прежде всего как дочь И. В. Сталина , о жизни которого оставила ряд работ в жанре мемуаров . В 1967 году эмигрировала из СССР в США .

Биография

Родилась 28 февраля 1926 года в Ленинграде в семье Иосифа Сталина и Надежды Аллилуевой . Её мать, по официальной версии, покончила жизнь самоубийством 9 ноября 1932 года.

В детстве большее влияние на Светлану оказала её няня Александра Андреевна, прежде, в частности, работавшая в семье Н. Н. Евреинова .

Поступила на филологический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова , где училась год. Заболела, после вернулась на первый курс, но уже исторического факультета. Выбрала специализацию на кафедре новой и новейшей истории, занималась Германией . Окончила исторический факультет МГУ (1949) и аспирантуру Академии общественных наук при ЦК КПСС . В 1954 году защитила кандидатскую диссертацию «Развитие передовых традиций русского реализма в советском романе». Кандидат филологических наук. Работала переводчицей с английского языка и литературным редактором, выполнила перевод нескольких книг, в том числе произведений английского философа-марксиста Джона Льюиса .

В 1957 году вышла замуж за Ивана Александровича Сванидзе . Однако из-за неудовлетворённости и разногласий брак распался и в 1959 году отношения прекратились.

Эмиграция

Как вспоминал двоюродный брат Светланы Аллилуевой Владимир Фёдорович Аллилуев, свою первую книгу «Двадцать писем к другу » она писала, будучи ещё в СССР. Одна из копий рукописи была похищена и передана советскому журналисту Виктору Луи , который тайно переправил книгу на Запад и выдержки из неё опубликовал в немецком журнале «Штерн », умышленно исказив целый ряд фактов; книга «Только один год » писалась «под диктовку опытных „специалистов“» . В этой книге она возложила на отца ответственность за массовое убийство в Катыни . Оказавшись на Западе, Светлана, как она сама рассказывала, сразу же попала под жёсткий контроль . Приводят её слова: «Спасибо ЦРУ - они меня вывезли, не бросили и напечатали мои „Двадцать писем к другу“» .

Последнее время Светлана Аллилуева жила в доме престарелых в окрестностях города Мэдисон (штат Висконсин) под именем Лана Питерс.

Видео по теме

Личная жизнь

Имела много романов, четыре гражданских брака и одно сожительство. Когда ей исполнилось четырнадцать лет, она влюбилась в сына Лаврентия Берии Серго Берия .

Браки

Романы

В начале 1940-х годов Светлана имела роман с писателем Алексеем Каплером , который был старше её почти в два раза. Это привело к тому, что в 1943 году Каплер был арестован, обвинён в связях с иностранцами и шпионаже в пользу Англии и выслан на пять лет в Воркуту, где работал фотографом; в 1948 году, освободившись, Каплер, вопреки запрету, приехал в Москву, за что вновь был арестован и отправлен в исправительно-трудовой лагерь. Был освобождён и реабилитирован в 1954 году.

Сочинения

С. Аллилуева написала четыре книги воспоминаний, вышедших за рубежом:

Российское издание: М.: Издательство «Новости», - 1992. 168 с. ISBN 5-7020-0520-1

• Далёкая музыка (издана в 1984 г. в Индии и в 1992 г. в Москве)
• Перевела с английского языка книгу Э. Ротштейна «Мюнхенский сговор» (), написала несколько небольших работ, в том числе о писателе Б. Л. Пастернаке , и «Книгу для внучек» (Октябрь, 1991, N 6).
• Аллилуева С. Дочь Сталина. Последнее интервью. - М.: Алгоритм , 2013. - 304 с. - ISBN 978-5-4438-0346-3
• Аллилуева С. Один год дочери Сталина. - М.: Алгоритм , 2014. - 336 с. - ISBN 978-5-4438-0767-6

Киновоплощения

• Джейн Галловей - «Красный монарх » (Англия, 1983)
• Джоанна Рот - «Сталин » (США-Венгрия, телефильм, 1992)
• Наталья Боротникова - «Сталин. Live » (Россия, телесериал, 2006)
• Надежда Михалкова - «Сын отца народов » (Россия-Украина-Беларусь, телесериал, 2013)
• Кристина Казинская - «Власик. Тень Сталина » (Россия, телесериал, 2015)
• Андреа Райсборо - «Смерть Сталина » (Великобритания-Франция, фильм, 2017)
• Виктория Романенко - «Светлана » (Россия, телесериал, 2018)

Примечания

1. идентификатор BNF : платформа открытых данных - 2011.
2. Encyclopædia Britannica
3. http://www.latimes.com/news/obituaries/la-me-lana-peters-20111129,0,1359088.story
4. Иван (Джонрид) Сванидзе - сын Алёши Сванидзе , брата первой жены Сталина.
5. Д. Аляев.«Она находилась в сердце бесчеловечной власти» . "Новые Известия", 30 ноября 2011 г.
6. Душечкина Е. В. Светлана. Культурная история имени. - СПб. : Европейский университет в Санкт-Петербурге, 2007. - С. 97. - ISBN 978-5-94380-059-7 .
7. Фамилию Сталина на Аллилуева сменила в сентябре 1957 году
8. Lenta.ru: В России: В США умерла дочь Сталина
9. Архивированная копия (неопр.) (недоступная ссылка) . Дата обращения 3 января 2015. Архивировано 3 января 2015 года. // Литературная Россия
10. http://web.mk.ru/newshop/bask.asp?artid=86694 (недоступная ссылка) // Московский комсомолец
11. Екатерина Юрьевна Жданова р. 1950 - Родовод
12. Люди И Судьбы
13. Бенедиктов И. А. Рядом со Сталиным. М., 2010. С. 132.
14. Хрущев и церковь. Антирелигиозная кампания , Радиостанция «Эхо Москвы », 06.12.2009
15. Владимир Козловский. Американская одиссея Светланы Аллилуевой (рус.) . Русская служба Би-би-си (29 ноября 2011). Дата обращения 29 ноября 2011. Архивировано 19 мая 2012 года.
16. Колесник А. Хроника жизни семьи Сталина. Х., 1990.
17. Не стало Светланы Аллилуевой (неопр.) (недоступная ссылка) . Дата обращения 29 ноября 2011.

21 апреля 1967 года Светлана Аллилуева, дочь Иосифа Сталина, сошла с трапа самолета Swissair в аэропорту Кеннеди. Ей был 41 год, она хорошо говорила на английском, женщина призналась тогда репортерам, что очень рада быть в США.

О ее жизни в Нью-Йорке рассказало издание The New Yorker , перевод материала опубликовал блог New Yorker Russia .

Светлана сразу же стала самым известным эмигрантом Холодной войны. Она была единственным живым ребенком Сталина и до этого никогда не покидала Советский Союз.

Позже Светлана писала: «Мои первые впечатления об Америке связаны с потрясающими шоссе Лонг-Айленда».

В США было просторно, люди улыбались. Проведя полжизни под режимом большевиков, она чувствовала, что может «летать, как птица».

Свою первую пресс-конференцию она дала в отеле Plaza , на ней присутствовали 400 репортеров. Один из них спросил, будет ли она подавать на гражданство.

«Прежде чем вступить в брак, нужно полюбить. Если я полюблю эту страну, а страна полюбит меня, тогда дело дойдет до брака», — ответила Аллилуева.

Бывший посол США в СССР Джордж Кеннан помог ей осесть в Принстоне. Осенью 1967 года с помощью Кеннана она написала книгу «20 писем к другу», в которой описывалась трагическая история ее семьи через серию писем к физику Федору Волькенштейну. Через 2 года она опубликовала «Только один год» — мемуары о времени до и после ее решения бежать из СССР. Книги хорошо разошлись и сделали ее богатой.

Однако восхищение Светланой длилось недолго, она начала откладывать интервью, и пресса постепенно потеряла к ней интерес. Она продолжала писать, но ее работы больше не находили издателей в США.

Ее жизнь стала одинокой и непримечательной, в 1985 году журнал Time опубликовал историю, в которой описывал ее, как высокомерную, с лишним весом, злопамятную и жестокую. К моменту распада СССР американская пресса полностью потеряла интерес к дочери Сталина.

В 2006 году, изучая историю Кеннана и Холодной войны для своей книги, Николас Томпсон решил написать Светлане Аллилуевой и через неделю получил толстый конверт с 6 страницами письма и пометкой «лично и конфиденциально».

Она была готова обсудить Кеннана: «С удовольствием отвечу на все ваши вопросы о Кеннане – поистине великом американце. Он был так щедр, помог мне в 1967 году. Потом он хотел, чтобы я преподавала курс политической современной истории в Принстонском университете, но я отказалась. Политическая история – это то, в чем мой отец хотел бы видеть мои успехи».

Аллилуева призналась, что так и не полюбила США: «Что бы обо мне не писали и не говорили, все это ложь… Скоро будет 40 лет, как я приехала в США. Я начала с 2 бестселлеров, а закончила тихой жизнью на ежемесячное социальное пособие… Даже после 40 лет я в США как гость – так и не смогла почувствовать себя здесь как дома».

У Томпсона и Аллилуевой завязалась переписка о Кеннане, они обменивались письмами по 2-3 раза в месяц, постепенно писатель начал интересоваться жизнью дочери советского диктатора.

Светлана, которой тогда был 81 год, жила в доме для престарелых в Спринг-Грин, Висконсин — в городе с населением в 600 человек. Женщина жила в однокомнатной квартире на втором этаже. Главным предметом интерьера был письменный стол у окна, на котором стояла печатная машинка. На полках — старые видео National Geographic , карты Калифорнии, романы Хемингуэя и русско-английский словарь, которым пользовался ее отец.

Томпсон хорошо запомнил их первую встречу.

«Светлана была очень любезна и говорила с энергией человека, которому долгое время хотелось рассказать свою историю, но было некому. Через несколько часов она захотела прогуляться. Я предложил ей руку, когда мы подошли к лестнице, но она отказалась. Мы пошли по тихой улочке на гаражную распродажу, где мужчина в футболке Harley-Davidson продавал небольшую чугунную книжную полку. Светлана не могла ее купить, т. к. у нее было всего $25 до первого числа месяца, поэтому она упросила мужчину придержать полку для нее. Когда мы уходили, он крикнул по-немецки «Вы говорите по-немецки?». Она даже не обернулась, но мне сказала, что люди думают, будто у меня немецкий акцент, но обычно я говорю, что моя бабка была немкой, и громко рассмеялась», — рассказывает Томпсон об этом событии.

В начале 1890-х немецкая бабка Светланы Ольга, будучи подростком, выбиралась из окна своего дома в Грузии, чтобы сбежать. Дочь Ольги Надя Аллилуева убежала с Иосифом Сталиным, когда ей было 16. Ему тогда было 38.

У Сталина был сын Яков от предыдущего брака, а Аллилуева родила ему еще 2 детей – Василия и Светлану – любимицу Сталина. В детстве они играли в игру, во время которой Светлана отправляла ему короткие записки с приказами: «Приказываю отвезти меня в театр», «Приказываю отпустить меня в кино». Сталин писал: «Слушаюсь», «Повинуюсь» или «Будет сделано».

Надежда умерла, когда Светлане было 6 лет. Девочке сказали, что от аппендицита. Но когда Светлане исполнилось 15, однажды дома она читала западные журналы, чтобы подтянуть английский, и наткнулась на статью о своем отце. В статье говорилось, что ее мать покончила с собой, позже эту информацию ей подтвердила бабушка.

«Это чуть не свело меня с ума. Во мне что-то сломалось. Я больше не могла подчиняться слову и воле своего отца», — написала Светлана в «20 письмах к другу».

На следующий год Светлана тоже влюбилась в 38-летнего мужчину – еврейского режиссера и журналиста по имени Алексей Каплер. Их роман начался в конце осени 1942 года во время вторжения нацистов в Россию. Каплер подарил Светлане запрещенный перевод романа «По ком звонит колокол» и копию «Российской поэзии ХХ века» со своей аннотацией.

У Светланы, по ее словам, было предчувствие, что их отношения закончатся плохо. Ее брат Василий всегда ревновал отца к ней, поэтому рассказал Сталину, что Каплер показал Светлане куда больше, чем книжки Хемингуэя.

Сталин накричал на нее в ее спальне: «Посмотри на себя. Кто тебя захочет? Ты дура!». Потом он накричал на нее за то, что она переспала с Каплером. Обвинения были ложными, но Каплера все равно арестовали и сослали в Воркуту.

Светлана поступила в МГУ, где познакомилась, а позже вышла замуж за своего еврейского одногруппника Григория Морозова. Только так она могла сбежать из Кремля, и ее отец, занятый войной, с неохотой, но согласился: «Выходи за него, но я никогда не захочу видеться с твоим евреем».

Их первый сын Иосиф родился после завершения Второй мировой войны. Морозов хотел много детей, но Светлана хотела закончить обучение. После рождения Иосифа у Светланы было 3 аборта и выкидыш.

Она развелась с Морозовым, а позже вышла замуж за Юрия Жданова – сына одного из ближайших советников отца. В 1950 году она родила девочку и назвала ее Екатерина. Вскоре Светлане надоел ее муж, и она развелась с ним. Она закончила обучение и начала преподавать и переводить книги с английского на русский.

В марте 1953 года у Сталина был инсульт. Она писала, что он страдал, потому что «Бог дарует легкую смерть только справедливым». Но она все равно любила его.

В июне того же года Алексей Каплер вернулся из ГУЛАГа. Через год они со Светланой оказались на одном съезде писателей.

Он поседел, но ей казалось, что это ему к лицу. Хотя Каплер был женат, они вскоре стали любовниками, для нее было чудом, что он простил ее за преступления ее отца.

Светлана хотела, чтобы Каплер развелся, но ему было достаточно простой интрижки. Никогда не признававшая поражения Светлана специально подстроила встречу с женой Каплера в театре.

«Это был конец моего второго брака, конец второй части моей жизни со Светой», — так это событие охарактеризовал Каплер.

Третья часть началась в 1956 году, когда Светлана преподавала в МГУ курс о герое в советских романах. В тот год Никита Хрущев раскрыл преступления Сталина. После этого третья жена Каплера – поэтесса Юлия Друнина – предложила мужу позвонить Светлане, чтобы поддержать ее. Втроем они посетили несколько мероприятий. Но Светлана, которая не могла видеть Каплера с другой женщиной, написала ему ужасное письмо о его жене. Он ответил в гневе, и они больше никогда не виделись.

Через 52 года, находясь в США, Светлана призналась, что Каплер был ее единственной настоящей любовью в жизни.

В 1963 году Светлане было 37 лет, и она жила со своими детьми в Москве. Однажды в больнице она встретила индуса Браджеша Сингха. Он был коммунистом, который прибыл в Москву на лечение.

Сингх был самым мирным мужчиной из всех, кого Светлана когда-либо знала. Он даже не позволил убивать пиявок, с помощью которых его лечили.

Они провели вместе один месяц в Сочи, а потом Сингх вернулся в Индию. Через полтора года он вноввь приехал в Москву. Они подали заявление на брак, но на следующий день Светлану вызвали в Кремль. Председатель Алексей Косыгин сказал ей, что их брак безнравственен и невозможен, потому что «индусы плохо обращаются с женщинами»

Они продолжали встречаться. Сингх долгое время болел. Когда он умер в 1966 году, Светлана настояла на том, чтобы ей разрешили отвезти его прах обратно в Индию.

Это было ее первое путешествие за границу и, как она сказала потом, один из ее самых счастливых моментов в жизни.

6 марта 1967 года, за 2 дня до возвращения в СССР, Светлана собрала вещи и пошла в американское посольство, где заявила, что она – Светлана Аллилуева, дочь Сталина.

Роберт Рэйл, представитель ЦРУ в Индии, признался, что агентство тогда не знало о ее существовании, но американцы решили вывезти ее из страны до того как русские поймут, что она пропала. В ту же ночь Светлана села на ближайший самолет, который летел в Европу, в Рим, через несколько дней она полетела в Женеву, а потом уже в США.

Дети Светланы, 21-летний Иосиф и 16-летняя Екатерина, ждали мать в московском аэропорту. Через 3 дня она прислала им длинное письмо, в котором призналась, что больше не могла жить в СССР.

«Мы пытаемся поймать луну одной рукой, но при этом должны копать картошку второй – так же, как делали это 100 лет назад», — писала она.

Иосиф ответил ей в апреле: «Ты же понимаешь, что после того, что ты сделала, твой совет издалека о том, чтобы мы были смелыми, держались вместе, не теряли надежду и чтобы я не бросал Катю, звучит, как минимум, странно… Я считаю, что своим действием ты отрезала себя от нас».

Устроившись в Принстоне, Светлана начала получать письма от Ольгиванны Ллойд Райт – вдовы Фрэнка Ллойда Райта. В марте 1970 года Светлана прибыла в поместье Райта, где посетила официальный ужин. Оказалось, что Ольгиванна считает Светлану олицетворением своей дочери. Она надеялась, что она выйдет замуж за вдовца ее дочери Уэсли Питерса.

Мужчина Светлане сразу понравился. На следующий день они отправились покататься на его «кадиллаке», а через 3 недели поженились. Какое-то время они жили в его квартире в Скоттсдейле, а потом в Спринг-Грин, штат Висконсин, где братство Райта базировалось летом. Жизнь в Талиесине подразумевала полное повиновение Ольгиванне. Жители льстили ей, рассказывали ей о своих грехах и никогда не спорили с ней.

Через 3 месяца Светлана написала Кеннану: «Мне плохо от того, что мне опять – как и в моей родной жестокой России – приходится заставлять себя замолчать, заставлять себя быть кем-то другим, прятать истинные мысли, кланяться лжи. Все это чертовски грустно. Но я переживу».

В 44 года Светлана забеременела. Ольгиванна боялась, что дети помешают ее общению с мертвыми, поэтому потребовала, чтобы Светлана сделала аборт. Она отказалась и в мае 1971 года родила девочку, которую назвала Ольга – в честь бабушки по маминой линии.

Вскоре после рождения Ольги Светлана уехала из поместья. Преданность Уэса своей работе была сильнее его преданности жене, поэтому он остался.

После Талиесина Светлана вернулась в Принстон. Мужчины продолжали обращать на нее внимание, но ее жизнь была слишком нестабильной. Она начала постоянно переезжать: из Нью-Джерси в Калифорнию и обратно. В начале 80-х, отчасти руководствуясь мыслью найти хорошую школу для своей дочери Ольги, Светлана переехала в Англию.

Ольга узнала о том, кем был ее дед, когда ей было 11. Однажды в школе, где она училась, появился папарацци, и учителю пришлось выводить ее тайно, спрятанную под одеялом. В тот же вечер мать все ей объяснила.

В 1980-х сын Светланы Иосиф начал периодически общаться с матерью, контроль в СССР постепенно ослаб. Светлана начала задумываться о возвращении в СССР, чтобы познакомиться со своими внуками (у обоих ее детей на тот момент было по одному ребенку).

В октябре 1984 года она встретилась с Иосифом в гостинице в Москве. Но все казалось натянутым и неловким. Светлана увидела женщину, которая показалась ей некрасивой и старой, а потом с удивлением узнала, что это жена ее сына. Иосиф отказался общаться со своей американской сводной сестрой.

Екатерина работала на Камчатке и не приехала. Через несколько месяцев она написала матери письмо в один лист, в котором заявила, что «никогда не простит», «не может простить» и «не хочет прощать».

«А потом меня обвинили во всех смертных грехах против родины», — писала Светлана.

Советские лидеры хвастались возвращением Светланы, но ей было не по себе. Через месяц после возвращения Светлане приснилась Грузия, где родились ее родители. Вскоре они с Ольгой полетели в Тбилиси.

Там ей было намного спокойнее, но образ отца по-прежнему преследовал ее.

«Самое сложное, что мне приходилось говорить, каким «великим человеком» был мой отец – кто-то при этом плакал, кто-то обнимал меня и целовал. Для меня это было пыткой. Я не могла сказать им, насколько сложными были мои мысли по отношению к отцу», — призналась она.

Внимание было слишком навязчивым, и через год Светлана поняла, что хочет уехать из СССР. Она попросила у Михаила Горбачева разрешение на вылет, он согласился.

С годами историк со Светланой очень сблизился, она давала ему советы, отговаривала лететь в Россию, боясь местных спецслужб.

Потом они поссорились из-за политических взглядов, снова помирились.

Через несколько месяцев после их примирения Николас узнал, что 85-летняя Светлана лежала в больнице с раком толстой кишки. Она хотела пообщаться, журналист написал ей, но ответа так и не получил.

Осознав, что Светлана на пороге смерти, Ольга хотела навестить ее, но Светлана не хотела, чтобы дочь видела, как она умирает; она запретила ей смотреть на ее тело. Ольга рассказала, что всю свою жизнь Светлану преследовал образ ее матери, лежащей в открытом гробу.

Светлана умерла в ноябре 2011 года. Она часто говорила, что ноябрь для нее – самый сложный месяц. В ноябре холодает, и в ноябре ее мать покончила с собой.

Маленькая Светлана с мамой Надеждой Аллилуевой, которая покончила жизнь самоубийством 9 ноября 1932 года

В детстве большее влияние на Светлану оказала её няня Александра Андреев­на

Сталин, Берия и Светлана Сталина (Аллилуева) на госдаче в Абхазии

Светлана окончила с отличием 25 образцовую школу г. Москвы. После школы собралась поступать в Литературный институт, но её выбор не понравился отцу

Светлана с отцом и Сергеем Кировым, 1932 год

Светлана с отцом и братом Василием. 1935 год

Жданов со Сталиным и его детьми — Василием Сталиным (слева), Светланой Аллилуевой и Яковом Джугашвили (справа)

В 1949 году вышла замуж за Юрия Жданова

После смерти Сталина в его спальне охраной была обнаружена сберкнижка, на которой скопилось 900 рублей, — она была передана Светлане

Светлана работала в Институте мировой литературы с 1956 по 1967 г

20 декабря 1966 года приехала в Индию, сопровождая прах своего гражданского мужа Браджеша Сингха. 6 марта попросила советского посла Бенедиктова позволить ей остаться в Индии, но он настаивал на том, чтобы она вернулась в Москву 8 марта, и заявил, что ей больше не разрешат выехать из СССР. В тот же день она явилась в посольство США в Дели с паспортом и багажом и попросила политического убежища. Разрешение на выезд из СССР ей дал член Политбюро ЦК КПСС А. Н. Косыгин.

Переезд на Запад и последующая публикация «Двадцати писем к другу», где Аллилуева вспоминала о своём отце и кремлёвской жизни, вызвали мировую сенсацию (по некоторым утверждениям, эта книга принесла ей порядка 2,5 миллиона долларов). На некоторое время она остановилась в Швейцарии, затем жила в США.

В 1982 году Аллилуева переехала из США в Великобританию, в Кембридж, где отдала дочь Ольгу, родившуюся в США, в квакерскую школу-интернат. Сама же стала путешественницей и объехала почти весь мир.

Оказавшись в полном одиночестве, в конце ноября 1984 года неожиданно для окружающих (как пишет сама С. Аллилуева в книге «Книга для внучек» по просьбе сына Иосифа) появилась в Москве с дочерью. С энтузиазмом была встречена советскими властями, ей незамедлительно восстановили советское гражданство. Но скоро наступило разочарование.

Её отношения с советским правительством ухудшались. Она уехала в Грузинскую ССР. В Грузии Аллилуева встретила своё 60-летие, которое было отмечено в помещении музея Сталина в Гори. В Грузии Аллилуева имела много столкновений с властями и с бывшими друзьями.

Прожив неполных два года в СССР, Аллилуева направила письмо в ЦК КПСС с просьбой разрешить ей выезд за границу. После личного вмешательства Генерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачёва в ноябре 1986 года ей было разрешено вернуться в США. Уехав, Аллилуева отказалась от гражданства СССР.

Светлана имела много романов, четыре официальных брака и один гражданский, а когда ей исполнилось четырнадцать лет, она влюбилась в сына Ла­врентия Берии Серго Берия.

В США Аллилуева поселилась в штате Висконсин. В сентябре 1992 года корреспонденты нашли её в доме для престарелых в Великобритании. Затем она некоторое время жила в монастыре св. Иоанна в Швейцарии. В декабре 1992 года её видели в Лондоне в районе Кенсингтон-Челси. Аллилуева оформляла бумаги на право о помощи, чтобы, уйдя из дома престарелых, оплачивать комнату.

В 2008 году Аллилуева, столь долго отказывавшаяся от общения с журналистами, снялась в 45-минутном документальном фильме «Светлана о Светлане». Во время интервью она отказалась говорить по-русски, мотивируя это тем, что она не является русской (её отец — грузин, а мать — дочь немки и цыгана).

Последнее время Светлана Аллилуева жила в доме престарелых в окрестностях города Мэдисон (штат Висконсин) под именем Лана Питерс.

Светлана Иосифовна скончалась 22 ноября 2011 года в доме престарелых города Ричланд (штат Висконсин, США) от рака толстой кишки. О смерти Аллилуевой было объявлено 28 ноября в газете «Нью-Йорк Таймс», а в ноябре 2012 года стало известно, что ФБР рассекретило досье Светланы Аллилуевой; из документов следует, что американские спецслужбы следили за жизнью дочери Сталина в США.

В 1919 году сорокалетний Сталин женился на молоденькой Надежде Аллилуевой. Ей тогда было всего семнадцать лет; одновременно с ней Сталин ввёл в свой дом её брата-погодка.

Советский народ впервые узнал имя Надежды Аллилуевой в ноябре 1932 года, когда она умерла и по улицам Москвы потянулась грандиозная похоронная процессия – похороны, которые устроил ей Сталин, по пышности могли выдержать сравнение с траурными кортежами российских императриц.

Умерла она в возрасте тридцати лет, и, естественно, всех интересовала причина этой столь ранней смерти. Иностранные журналисты в Москве, не получив официальной информации, вынуждены были довольствоваться ходившими по городу слухами: говорили, например, что Аллилуева погибла в автомобильной катастрофе, что она умерла от аппендицита и т. п.

Получалось, что молва подсказывает Сталину целый ряд приемлемых версий, однако он не воспользовался ни одной из них. Некоторое время спустя им была выдвинута такая версия: его жена болела, начала выздоравливать, однако вопреки советам врачей слишком рано встала с постели, что вызвало осложнение и смерть.

Почему нельзя было сказать просто, что она заболела и умерла? На то была своя причина: всего за полчаса до смерти Надежду Аллилуеву видели живой и здоровой, окружённой многочисленным обществом советских сановников и их жён, на концерте в Кремле. Концерт давался 8 ноября 1932 года по случаю пятнадцатой годовщины Октября.

Что же в действительности вызвало внезапную смерть Аллилуевой? Среди сотрудников ОГПУ циркулировало две версии: одна, как бы апробированная начальством, гласила, что Надежда Аллилуева застрелилась, другая, передаваемая шепотом, утверждала, что её застрелил Сталин.

О подробностях этого дела мне кое-что поведал один из моих бывших подчинённых, которого я рекомендовал в личную охрану Сталина. В эту ночь он как раз нёс дежурство в сталинской квартире. Вскоре после того как Сталин с женой вернулись с концерта, в спальне раздался выстрел. "Когда мы туда ворвались, – рассказывал охранник, – она лежала на полу в чёрном шелковом вечернем платье, с завитыми волосами. Рядом с ней валялся пистолет".

В его рассказе была одна странность: он не обмолвился ни словом, где был сам Сталин, когда прозвучал выстрел и когда охрана вбежала в спальню, оказался ли он тоже там или нет. Охранник умалчивал даже о том, как воспринял Сталин неожиданную смерть жены, какие распоряжения он отдал, послал ли за врачом… У меня определённо сложилось впечатление, что этот человек хотел бы сообщить мне что-то очень важное, но ожидал вопросов с моей стороны. Опасаясь зайти в разговоре слишком далеко, я поспешил переменить тему.

Итак, мне стало известно от непосредственного свидетеля происшествия, что жизнь Надежды Аллилуевой оборвал пистолетный выстрел; Чья рука нажала на спуск – остается тайной. Однако если подытожить всё, что я знал об этом супружестве, следует, пожалуй, заключить, что это было самоубийство.

Для высокопоставленных сотрудников ОГПУ-НКВД не было тайной, что Сталин и его жена жили очень недружно. Избалованный неограниченной властью и лестью своих приближённых, привыкший к тому, что все его слова и поступки не вызывают ничего, кроме единодушного восхищения, Сталин позволял себе в присутствии жены столь сомнительные шутки и непристойные выражения, какие ни одна уважающая себя женщина не может выдержать. Она чувствовала, что, оскорбляя её таким поведением, он получает явное удовольствие, особенно когда всё это происходит на людях, в присутствии гостей, на званом обеде или вечеринке. Робкие попытки Аллилуевой одернуть его вызывали немедленный грубый отпор, а в пьяном виде он разражался отборнейшим матом.

Охрана, любившая её за безобидный характер и дружеское отношение к людям, нередко заставала её плачущей. В отличие от любой другой женщины она не имела возможности свободно общаться с людьми и выбирать друзей по собственной инициативе. Даже встречая людей, которые ей нравились, она не могла пригласить их "в дом к Сталину", не получив разрешения от него самого и от руководителей ОГПУ, отвечавших за его безопасность.

В 1929 году, когда партийцы и комсомольцы были брошены на подъём промышленности под лозунгом скорейшей индустриализации страны, Надежда Аллилуева захотела внести в это дело свою лепту и выразила желание поступить в какое-нибудь учебное заведение, где можно получить техническую специальность. Сталин об этом и слышать не хотел. Однако она обратилась за содействием к Авелю Енукидзе, тог заручился поддержкой Серго Орджоникидзе, и совместными усилиями они убедили Сталина отпустить Надежду учиться. Она выбрала текстильную специальность и начала изучать вискозное производство.

Итак, супруга диктатора сделалась студенткой. Были приняты чрезвычайные меры предосторожности, чтобы никто в институте, за исключением директора, не узнал и не догадался, что новая студентка – жена Сталина. Начальник Оперативного управления ОГПУ Паукер пристроил на тот же факультет под видом студентов двоих тайных агентов, на которых была возложена забота о её безопасности. Шоферу автомобиля, который должен был доставлять её на занятия и привозить обратно, было строго приказано не останавливаться у институтского подъезда, а заворачивать за угол, в переулок, и там ждать свою пассажирку. В дальнейшем, в 1931 году, когда Аллилуева получила в подарок новенький "газик" (советскую копию "форда"), она стала приезжать в институт без шофера. Агенты ОГПУ, разумеется, следовали за ней по пятам в другой машине. Её собственный автомобиль не вызывал в институте никаких подозрений – в это время в Москве уже насчитывалось несколько сот крупных чиновников, имеющих собственные машины. Она была счастлива, что ей удалось вырваться из затхлой атмосферы Кремля, и отдалась учёбе с энтузиазмом человека, делающего важное государственное дело.

Да, Сталин сделал большую ошибку, позволив своей жене общаться с рядовыми гражданами. До сих пор она знала о политике правительства только из газет и официальных выступлений на партийных съездах, где всё, что ни делалось, объяснялось благородной заботой партии об улучшении жизни народа. Она, конечно, понимала, что ради индустриализации страны народ должен принести какие-то жертвы и во многом себе отказывать, но она верила заявлениям, будто жизненный уровень рабочего класса из года в год повышается.

В институте ей пришлось убедиться, что всё это неправда. Она была поражена, узнав, что жёны и дети рабочих и служащих лишены права получать продовольственные карточки, а значит, и продукты питания. Между тем двое студентов, вернувшись с Украины, рассказали ей, что в районах, особенно тяжко поражённых голодом, отмечены случаи людоедства и что они лично принимали участие в аресте двоих братьев, у которых были найдены куски человеческого мяса, предназначенные для продажи. Аллилуева, поражённая ужасом, пересказала этот разговор Сталину и начальнику его личной охраны Паукеру.

Сталин решил положить конец враждебным вылазкам в своём собственном доме. Обрушившись на жену с матерной бранью, он заявил ей, что больше она в институт не вернётся, Паукеру он приказал разузнать, кто эти два студента, и арестовать их. Задание было нетрудным: тайные агенты Паукера, приставленные к Аллилуевой, были обязаны наблюдать, с кем она встречается в стенах института и о чём разговаривает. Из этого случая Сталин сделал общий "оргвывод": он приказал ОГПУ и комиссии партийного контроля начать во всех институтах и техникумах свирепую чистку, обращая особое внимание на тех студентов, кто был мобилизован на проведение коллективизации.

Аллилуева не посещала свой институт около двух месяцев и только благодаря вмешательству своего "ангела-хранителя" Енукидзе получила возможность закончить курс обучения.

Месяца через три после смерти Надежды Аллилуевой у Паукера собрались гости; зашла речь о покойной. Кто-то сказал, сожалея о её безвременной смерти, что она не пользовалась своим высоким положением и вообще была скромной и кроткой женщиной.

– Кроткой? – саркастически переспросил Паукер. – Значит, вы её не знали. Она была очень вспыльчива. Хотел бы я, чтоб вы посмотрели, как она вспыхнула однажды и крикнула ему прямо в лицо: "Мучитель ты, вот ты кто! Ты мучаешь собственного сына, мучаешь жену… ты весь народ замучил!"

Я слышал ещё о такой ссоре Аллилуевой со Сталиным. Летом 1931 года, накануне дня, намеченного для отъезда супругов на отдых на Кавказ, Сталин по какой-то причине обозлился и обрушился на жену со своей обычной площадной бранью. Следующий день она провела в хлопотах, связанных с отъездом. Появился Сталин, и они сели обедать. После обеда охрана отнесла в машину небольшой чемоданчик Сталина и его портфель. Остальные вещи уже заранее были доставлены прямо в сталинский поезд. Аллилуева взялась за коробку со шляпой и указала охранникам на чемоданы, которые собрала для себя. "Ты со мной не поедешь, – неожиданно заявил Сталин. – Останешься здесь!"

Сталин сел в машину рядом с Паукером и уехал. Аллилуева, поражённая, так и осталась стоять со шляпной коробкой в руках.

У неё, разумеется, не было ни малейшей возможности избавиться от деспота-мужа. Во всём государстве не нашлось бы закона, который мог её защитить. Для неё это было даже не супружество, а, скорее, капкан, освободить из которого могла только смерть.

Тело Аллилуевой не было подвергнуто кремации. Её похоронили на кладбище, и это обстоятельство тоже вызвало понятное удивление: в Москве уже давно утвердилась традиция, согласно которой умерших партийцев полагалось кремировать. Если покойный был особенно важной персоной, урна с его прахом замуровывалась в древние кремлёвские стены. Прах сановников меньшего калибра покоился в стене крематория. Аллилуеву как жену великого вождя должны были, конечно, удостоить ниши в кремлёвской стене.

Однако Сталин возразил против кремации. Он приказал Ягоде организовать пышную похоронную процессию и погребение умершей на старинном привилегированном кладбище Новодевичьего монастыря, где были похоронены первая жена Петра Первого, его сестра Софья и многие представители русской знати.

Ягоду неприятно поразило то, что Сталин выразил желание пройти за катафалком весь путь от Красной площади до монастыря, то есть около семи километров. Отвечая за личную безопасность "хозяина" в течение двенадцати с лишним лет, Ягода знал, как он стремится избежать малейшего риска. Всегда окружённый личной охраной, Сталин, тем не менее, вечно придумывал добавочные, порой доходящие до смешного приёмы для ещё более надёжного обеспечения собственной безопасности. Став единовластным диктатором, он ни разу не рискнул пройтись по московским улицам, а когда собирался осмотреть какой-нибудь вновь построенный завод, вся заводская территория, по его приказу, освобождалась от рабочих и занималась войсками и служащими ОГПУ. Ягода знал, как попадало Паукеру, если Сталин, идя из своей кремлёвской квартиры в рабочий кабинет, нечаянно встречался с кем-нибудь из кремлёвских служащих, хотя весь кремлёвский персонал состоял из коммунистов, проверенных и перепроверенных ОГПУ. Понятно, что Ягода не мог поверить своим ушам: Сталин хочет пешком следовать за катафалком по улицам Москвы!

Новость о том, что Аллилуеву похоронят на Новодевичьем, была опубликована за день до погребения. Многие улицы в центре Москвы узки и извилисты, а траурная процессия, как известно, движется медленно. Что стоит какому-нибудь террористу высмотреть из окна фигуру Сталина и бросить сверху бомбу или обстрелять его из пистолета, а то и винтовки? Докладывая Сталину по нескольку раз в день о ходе подготовки к похоронам, Ягода каждый раз делал попытки отговорить его от опасного предприятия и убедить, чтобы он прибыл непосредственно на кладбище в последний момент, в машине. Безуспешно. Сталин то ли решил показать народу, как он любил жену, и тем опровергнуть возможные невыгодные для него слухи, то ли его тревожила совесть – как-никак он стал причиной смерти матери своих детей.

Ягоде и Паукеру пришлось мобилизовать всю московскую милицию и срочно вытребовать в Москву тысячи чекистов из других городов. В каждом доме на пути следования траурной процессии был назначен комендант, обязанный загнать всех жильцов в дальние комнаты и запретить выходить оттуда. В каждом окне, выходящем на улицу, на каждом балконе торчал гепеушник. Тротуары заполнились публикой, состоящей из милиционеров, чекистов, бойцов войск ОГПУ и мобилизованных партийцев. Все боковые улицы вдоль намеченного маршрута с раннего утра пришлось перекрыть и очистить от прохожих.

Наконец, в три часа дня 11 ноября похоронная процессия в сопровождении конной милиции и частей ОГПУ двинулась с Красной площади. Сталин действительно шёл за катафалком, окружённый прочими "вождями"" и их женами. Казалось бы, были приняты все меры, чтобы уберечь его от малейшей опасности. Тем не менее, его мужества хватило ненадолго. Минут через десять, дойдя до первой же встретившейся на пути площади, он вдвоём с Паукером отделился от процессии, сел в ожидавшую его машину, и кортеж автомобилей, в одном из которых был Сталин, промчался кружным путём к Новодевичьему монастырю. Там Сталин дождался прибытия похоронной процессии.

Могила Надежды Аллилуевой

Как я уже упоминал, Павел Аллилуев последовал за сестрой, когда она вышла замуж за Сталина. В эти первые годы Сталин был нежен с молодой женой и относился к её брату, как к члену своей семьи. В его доме Павел познакомился с несколькими большевиками, мало тогда известными, но в дальнейшем занявшими основные посты в государстве. В их числе был Клим Ворошилов, будущий нарком обороны. Ворошилов хорошо относился к Павлу и нередко брал его с собой, отправляясь на войсковые маневры, авиационные и парашютные парады. Видимо, он хотел пробудить у Павла интерес к военной профессии, но тот предпочитал какое-нибудь более мирное занятие, мечтая сделаться инженером.

Я впервые встретил Павла Аллилуева в начале 1929 года. Дело происходило в Берлине. Оказывается, Ворошилов включил его в советскую торговую миссию, где он наблюдал за качеством поставок немецкого авиационного оборудования, заказанного наркоматом обороны СССР. Павел Аллилуев был женат, и у него было двое маленьких детей. Его жена, дочь православного священника, работала в отделе кадров торговой миссии. Сам Аллилуев числился инженером и состоял в местной партийной ячейке. Среди огромной советской колонии в Берлине никто, кроме нескольких руководящих работников, не знал, что Аллилуев – родственник Сталина.

Как сотрудник госконтроля я имел задание наблюдать за всеми экспортными и импортными операциями, проводившимися торговой миссией, включая секретные военные закупки, делавшиеся в Германии. Поэтому Павел Аллилуев был подчинён мне по службе и мы проработали с ним рука об руку на протяжении двух с лишним лет.

Помню, когда он впервые зашёл ко мне в кабинет, я был поражён его сходством с сестрой – те же правильные черты лица, те же восточные глаза, с печальным выражением смотревшие на свет. Со временем я убедился, что и характером он во многом напоминает сестру – такой же порядочный, искренний и необычайно скромный. Хочу подчеркнуть ещё одно его свойство, так редко встречающееся среди советских чиновников: он никогда не применял оружие, если его противник был безоружен. Будучи шурином Сталина и другом Ворошилова, то есть сделавшись человеком очень влиятельным, он никогда не давал этого понять тем служащим миссии, кто из карьеристских побуждений или просто из-за скверного характера плёл против него интриги, не зная, с кем имеет дело.

Припоминаю, как некий инженер, подчинённый Аллилуеву и занимавшийся проверкой и приёмкой авиационных двигателей, изготовленных германской фирмой, направил руководству миссии докладную записку, где было сказано, что Аллилуев водит подозрительную дружбу с немецкими инженерами и, подпав под их влияние, спустя рукава следит за проверкой авиационных двигателей, отправляемых в СССР. Информатор посчитал нужным добавить, что Аллилуев к тому же читает газеты, издаваемые русскими эмигрантами.

Руководитель торговой миссии показал эту бумагу Аллилуеву, заметив при этом, что он готов отослать кляузника в Москву и потребовать вообще его исключения из партии и удаления из аппарата Внешторга. Аллилуев попросил этого не делать. Он сказал, что человек, о котором идёт речь, хорошо разбирается в моторах и проверяет их очень добросовестно. Кроме того, он пообещал поговорить с ним с глазу на глаз и излечить его от интригантских наклонностей. Как видим, Аллилуев был слишком благородный человек, чтоб мстить слабому.

За два года совместной работы мы касались в разговорах очень многих тем, но лишь изредка говорили о Сталине. Дело в том, что Сталин уже тогда не слишком меня интересовал. Того, что я успел узнать о нём, было достаточно, чтобы на всю жизнь проникнуться отвращением к этой личности. Да и что нового мог рассказать о нём Павел? Он как-то упомянул о том, что Сталин, опьянев от водки, начинал распевать духовные гимны. В другой раз я услышал от Павла о таком эпизоде: как-то на сочинской вилле, выйдя из столовой с физиономией, искажённой гневом, Сталин швырнул на пол столовой нож и выкрикнул: "Даже в тюрьме мне давали нож острее!"

С Аллилуевым я расстался в 1931 году, так как меня перевели на работу в Москву. На протяжении последующих лет мне почти не приходилось встречаться с ним: то я был в Москве, а он за границей, то наоборот.

В 1936 году его назначили начальником политуправления бронетанковых войск. Его непосредственными начальниками сделались Ворошилов, начальник политуправления Красной армии Гамарник и маршал Тухачевский. Читателю известно, что на следующий год Сталин обвинил Тухачевского и Гамарника в измене и антиправительственном заговоре, и оба они погибли.

В конце января 1937 года, находясь в Испании, я получил от Аллилуева очень тёплое письмо. Он поздравлял меня с получением высшей советской награды – ордена Ленина. В письме оказался постскриптум очень странного содержания. Павел писал, что был бы рад возможности снова поработать со мной и что готов прибыть в Испанию, если я проявлю инициативу и попрошу Москву, чтобы его назначили сюда. Я не мог понять, почему именно мне нужно поднимать этот вопрос: ведь Павлу достаточно сказать о своём желании Ворошилову, и дело будет сделано. Поразмыслив, я решил, что постскриптум приписан Аллилуевым просто из вежливости: ему хотелось ещё раз выразить мне свою симпатию, изъявляя готовность снова работать вместе, он хотел ещё раз продемонстрировать свои дружеские чувства.

Осенью того же года, попав по делам службы в Париж, я решил осмотреть проходившую там международную выставку и, в частности, советский павильон. В павильоне я почувствовал, что кто-то обнял меня сзади за плечи. Обернулся – на меня смотрело улыбающееся лицо Павла Аллилуева.

– Что ты тут делаешь? – с удивлением спросил я, подразумевая под словом "тут", конечно, не выставку, а вообще Париж.

– Они меня послали работать на выставке, – ответил Павел с кривой усмешкой, называя какую-то незначительную должность, занимаемую им в советском павильоне.

Я решил, что он шутит. Было невозможно поверить, что вчерашний комиссар всех бронетанковых сил Красной армии назначен на должность, которую мог бы занять любой беспартийный нашего парижского торгпредства. Тем более невероятно, чтобы такое случилось со сталинским родственником.

Вечер того дня был у меня занят: резидент НКВД во Франции и его помощник пригласили меня поужинать в дорогом ресторане на левом берегу Сены, вблизи площади Сен-Мишель. Я поспешно нацарапал Павлу на листке бумаги адрес ресторана и попросил его присоединиться.

В ресторане, к моему удивлению, обнаружилось, что ни резидент, ни его помощник с Павлом не знакомы. Я представил их друг другу. Обед уже кончался, когда Павлу понадобилось отлучиться на несколько минут. Воспользовавшись его отсутствием, резидент НКВД пригнулся к моему уху и прошептал: "Если б я знал, что вы его сюда приведёте, я бы вас предупредил… Мы имеем приказ Ежова держать его под наблюдением!"

Я опешил.

Выйдя с Павлом из ресторана, мы не торопясь прошлись по набережной Сены. Я спросил его, как же могло случиться, что его послали работать на выставку. "Очень просто, – с горечью ответил он. – Им требовалось отправить меня куда-нибудь подальше от Москвы". Он приостановился, испытующе поглядел на меня и спросил: "Ты обо мне ничего не слышал?"

Мы свернули в боковую улочку и сели за стол в углу скромного кафе.

– В последние годы произошли большие изменения… – начал Аллилуев.

Я молчал, ожидая, что за этим последует.

– Тебе, должно быть, известно, как умерла моя сестра… – и он нерешительно замолк. Я кивнул, ожидая продолжения.

– Ну, и с тех пор он перестал меня принимать.

Однажды Аллилуев, как обычно, приехал к Сталину на дачу. У ворот к нему вышел дежурный охранник и сказал: "Приказано никого сюда не пускать". На следующий день Павел позвонил в Кремль. Сталин говорил с ним обычным тоном и пригласил к себе на дачу в ближайшую субботу. Прибыв туда, Павел увидел, что идёт перестройка дачи, и Сталина там нет… Вскоре Павла по служебным делам откомандировали из Москвы. Когда через несколько месяцев он вернулся, к нему явился какой-то сотрудник Паукера и отобрал у него кремлёвский пропуск, якобы для того, чтобы продлить срок его действия. Пропуск так и не вернули.

– Мне стало ясно, – говорил Павел, – что Ягода и Паукер ему внушили: после того, что произошло с Надеждой, лучше, чтоб я держался от него подальше.

– О чём они там думают! – внезапно взорвался он. – Что я им, террорист, что ли? Идиоты! Даже тут они подглядывают за мной!

Мы проговорили большую часть ночи и расстались, когда уже начинало светать. В ближайшие дни мы условились встретиться снова. Но мне пришлось срочно вернуться в Испанию, и мы с ним больше не виделись.

Я понимал, что Аллилуеву угрожает большая опасность. Рано или поздно придёт день, когда Сталину станет невмоготу от мысли, что где-то неподалёку по улицам Москвы всё ещё бродит тот, кого он сделал своим врагом и чью сестру он свёл в могилу.

В 1939 году, проходя мимо газетного киоска, – это было уже в Америке – я заметил советскую газету, – то ли "Известия", то ли "Правду". Купив газету, я тут же на улице начал её просматривать, и в глаза мне бросилась траурная рамка. Это был некролог, посвящённый Павлу Аллилуеву. Ещё не успев прочитать текст, я подумал: "Вот он его и доконал!" В некрологе "с глубокой скорбью" сообщалось, что комиссар бронетанковых войск Красной армии Аллилуев безвременно погиб "при исполнении служебных обязанностей". Под текстом стояли подписи Ворошилова и ещё нескольких военачальников. Подписи Сталина не было. Как в отношении Надежды Аллилуевой, так и теперь власти тщательно избегали подробностей…

Светлана Иосифовна Аллилуева, иногда упоминаемая, как Светлана Питерс – дочь Сталина. Биография и личная жизнь Светланы насыщена интересными фактами, а ее фото размещали не только советские издания, но и зарубежные.

Она родилась в 1926 году в Ленинграде, а умерла в городе Ричленд-Сентер, расположенном в штате Висконсин, в Соединенных штатах Америки. Ее биография всегда привлекала внимание, ведь она была дочерью Иосифа Виссарионовича Сталина.

Смена фамилии произошла в 1957 году, а 10 лет спустя она эмигрировала в США из тогдашнего Советского Союза. По образованию переводчик, она написала несколько книг о жизни своего великого отца и поэтому до сих пор находится в центре внимания историков.

На фото Светлана Аллилуева

Детство и юность

На момент рождения девочки, в семье уже был один ребенок, мальчик Василий. Родители поженились в 1918 году, но официально зарегистрировали брак годом спустя, а еще через 2 года, в 1921 родился первенец. Дедом по матери был тоже революционер, С.Я. Аллилуев, поэтому Надежда Сергеевна, которой на момент брака было 18 лет, оставила фамилию отца. Когда родилась дочь Светлана, ее мать училась в Промакадемии.

Светлане Аллилуевой сказали, что мать ее умерла от аппендицита, но на самом деле она покончила жизнь самоубийством, застрелившись из пистолета после ссоры с мужем. Когда она узнала правду о смерти матери, была уже взрослой, но это все равно привело к тяжелому эмоциональному потрясению. Именно это привело к появлению в ее творческой биографии книги «Двадцать писем к другу», где она пыталась понять, что привело ее мать к такому страшному шагу.

На самом деле, несмотря на все досужие домыслы, у Надежды Аллилуевой было тяжелое заболевание, периодически вызывавшее тяжелые и мучительные головные боли. Она безуспешно пыталась лечиться, но сейчас известно, что страдания, которые она испытывала, вполне могли вынудить и к тому, чтобы спустить курок пистолета.

Фото: Иосиф Сталин и Надежда Аллилуева

Личная жизнь

Личная жизнь Светланы Аллилуевой, многообразная, нестабильная и импульсивная, возможно, связана с какими-то наследственными факторами, переданными ей от матери. На взгляды и склонности, возможно, повлияла ее няня, которой было доверено воспитание девочки. Как ни удивительно, но воспитание было доверено некоей Александре Андреевне, работавшей прежде в семье Н. Н. Евреинова, не принявшего революцию и эмигрировавшего во Францию.

После окончания школы с отличием, Светлана Сталина собралась в Литературный институт, но, не получив одобрения отца, вынуждена была поступать в МГУ.

Ее самостоятельная биография началась в тот момент, когда проучившись год, она оставила филфак, а вернувшись впоследствии, после , стала заниматься историей. Истфак она закончила в 1949 году, но ее личная жизнь, как и у матери, началась намного раньше.

Уже в 18 лет она вышла замуж за Г. Морозова, а спустя год родила сына, названного, в честь обоих дедов, Иосифом.

Первого мужа звали Григорием Иосифовичем. Он умер в 2001 году, уже будучи профессором и Почетным президентом Всемирной федерации общественных ассоциаций содействия ООН. Их знакомство состоялось благодаря брату Светланы, Василию, с которым они учились на одном курсе.

Иосифа усыновил второй муж, Юрий Жданов, впоследствии ректор Ростовского государственного университета, поэтому иногда его ошибочно считают сыном ученого.

Читайте также

Морозов был по национальности евреем, и его знаменитый тесть не пожелал с ним встречаться и поддерживать знакомство. Внука он видел всего несколько раз в жизни и совершенно им не интересовался. Между тем Иосиф Григорьевич стал знаменитым кардиологом, доктором медицинских наук, и практически не упоминал о своем знаменитом родстве, взяв фамилию Аллилуев.

Взрослая жизнь и мужья

Второй раз Светлана Аллилуева с выбором мужа не промахнулась. Ее муж Юрий Жданов не только усыновил сына от первого брака и взял его под свое крыло. Он был в числе приближенных отца, впоследствии стал не только доктором химических наук, но и кандидатом философских, членом-корреспондентом советской Академии наук.

С ним биография Светланы пополнилась дочерью Екатериной Юрьевной, но личная жизнь не задалась, и брак распался спустя 3 года после заключения его в апреле 1949 года. Екатерина родилась в 1950 году.

Правнучка Сталина, дочь Екатерины, Анна, живет на Камчатке, куда Катя уехала, став геофизиком. Мать абсолютно спокойно бросила ее, покидая Советский Союз, когда дочери было семь лет. Катя отправилась на Камчатку в 1977 году, и только однажды летала к своему знаменитому отцу. А ее дочь окончила бухгалтерский техникум и вышла замуж за прапорщика, и тоже живет на Камчатке.

В некоторых источниках, в биографии Светланы Аллилуевой даже отсутствует упоминание об этом ребенке.

Третьим мужем стал Джонрид Сванидзе, но и с этим человеком ее личная жизнь не получила продолжения, потому что брак продлился всего-навсего два года. Причиной развода послужили расплывчато-туманные объяснения о личной неудовлетворенности, разногласиях и невозможности продолжения дальнейших отношений.

Читайте также

Возможно, третий муж рассчитывал на получение каких-то преференций от имени и средств уже умершего на тот момент тестя. Но от отца, перевернувшего ход мировой истории и приведшего Советский Союз к победе в Великой Отечественной войне, дочь Сталина унаследовала сберкнижку с 900 рублями и несколько поношенных кителей в шкафу.

Сванидзе был репрессирован и реабилитирован впоследствии и не случайно оказался в окружении Аллилуевой. Он был племянником первой жены ее отца. Есть версия, что брак распался из-за того, что у супругов не было детей, но другие источники утверждают, что Светлана не любила своего новоиспеченного супруга и не скрывала от него супружеских измен.

Квартира, которая была выделена ему по личной протекции Хрущева в Москве, не спасла положения, как и работа супруга в Институте востоковедения.

Кардинальные перемены

Биография Светланы Аллилуевой могла бы продолжаться по накатанной линии и дальше. Она получила научную степень, занималась переводами и успешно работала в Институте мировой литературы.

Но после смерти отца что-то изменилось в ее мировоззрении, потому что она:

• крестилась сама и приобщила к таинствам детей;
• влюбилась, в возрасте 35 лет в индуса, по имени Браджеш Сингх, которому было 50;
• сменила фамилию, и стала Аллилуевой, по матери;
• попыталась выйти замуж за иностранца;
• выехала вместе с его телом в Индию и заговорила о том, что хочет остаться в деревне мужа.

На фото, сделанных в тот период, заметны изменения не только во взгляде, но и во внешности 35-летней женщины. Ее совершенно не интересовали все те, по ее мнению условности, которым придавало значение тогдашнее руководство страны. Ведь именно глава правительства П.Н. Косыгин воспротивился браку дочери Сталина с иностранцем, а после того как она выразила желание остаться в Индии, этим обстоятельством была озабочена и Индира Ганди.

Светлана Аллилуева, несмотря на настояния индийского правительства и советских дипломатов, не вернулась на Родину, а попросила убежища в американском посольстве.

На ее решение не повлияло даже письмо от сына, в котором тот написал, что ее маленькая дочь Катя не может спокойно принять тот факт, что ее бросила мать. Последствия этой детской травмы психологи усматривают в безвыездном пребывании на Камчатке и неискоренимом стремлении к одиночеству после самоубийства мужа, у которого был цирроз печени.

Светлана была в курсе о том, насколько тяжело дети восприняли ее отказ от Родины, но ее не волновали ни треволнения Правительства СССР, ни переживания детей. Тем более что фурор, вызванный ее поступком в США и возможность издать написанные мемуары дали ей возможность разбогатеть, получив фантастический гонорар.

Америка и безвестность

Стоить отметить, что Аллилуева никогда не поливала, в отличие от других перебежчиков, свою Родину грязью. Также она не пыталась заработать преференции на жареных фактах, которые могла бы сообщать американской желтой прессе. В Штатах она познакомилась со своим пятым мужем, Питерсом, и стала называть себя Ланой Питерс.

Лана Питерс родила девочку Крис Эванс, впоследствии известную, как Ольга, которую она тоже крестила. Но и с этим мужем ее жизнь не сложилась, и в 1973 году они развелись. Официальной версией на этот раз стало отсутствие денег у Светланы, которые разошлись непонятным образом. Гонорар за мемуары составил астрономическую по тем временам сумму в полтора миллиона.

Через несколько лет все забыли о некогда популярной фигуре, поэтому неслучайно было принято решение о возвращении в СССР. Крис Эванс не была обучена русскому языку и была крайне недовольна решением матери о возвращении на Родину. Дети, брошенные на произвол судьбы, выросли, а Иосиф стал совсем чужим, так же, как и первый муж.

В Грузии, на родине ее знаменитого отца, тоже не нашлось должного, по мнению Аллилуевой, внимания, а когда она попросила у Горбачева разрешения уехать обратно в США, ей сообщили, что она может поступать, как ей угодно, и никого не волнует вопрос о ее местопребывании.

Крис Эванс воспитывалась в школе-интернате в Кембридже, а сама Светлана доживала последние дни в доме престарелых, в штате Висконсин. Она продолжала писать мемуары, уже мало кого интересовавшие, а в последнем интервью ругала страну, давшую ей приют, и гордилась тем, что не предала своего отца и не стала Павликом Морозовым. Несмотря на постоянную слежку американских спецслужб, так и неизвестно, захоронен ли прах Аллилуевой, который после кремации был отправлен в штат Орегон.